Человек из пробирки
Шрифт:
– Вот, посмотрите пока, - сказал он, подавая Лидочке фотоальбом.
В альбоме," аккуратно наклеенные и пронумерованные, находились хорошего качества фотографии, на которых изображался последовательно весь процесс появления двойника. С огромным любопытством и одновременно чувством, похожим на брезгливость, Лидочка рассматривала фотографии, а Володя давал пояснения. На первой Лидочка увидела серую студенистую массу, отдаленно напоминающую детское тело. Она помещалась в длинной прямоугольной ванне и наполовину была
Масса производила жутковатое впечатление. Неужели из этой отвратительной слизи получится человек?
Следующие снимки были еще страшнее. Масса увеличивалась в размерах, у нее появилось некое подобие лица - скулы, лоб, глазные впадины. Дальше обозначились руки, ноги. Масса росла, становясь все больше похожей на взрослого человека. Лидочка листала альбом, и с каждой новой страницей сходство увеличивалось. Володино лицо... Ужас!
А вот он уже лежит на черном медицинском топчане - громадный, голый, руки по швам, с закрытыми глазами - не то труп, не то просто уснувший человек. Даже на снимке ощущается мертвенная неподвижность его тела. Лидочка отложила альбом.
Фотографии произвели на нее сильное впечатление.
Одно дело - просто знать, что твой бывший муж гомункулус, и совсем другое - видеть, хотя бы на фотографии, как он постепенно появляется из отвратительной слизи, из мертвечины, растворенной в ванне. Бр-р!
За столом Лидочка некоторое время не могла начать есть торт, который положил перед ней на блюдечке Гончаров, только прихлебывала горячий душистый чай.
Гончаров заметил это и сказал: - Кажется, я немного поторопился с альбомом? Нужно было после чая показать.
– Да нет, ничего...
Лидочка внутренним усилием подавила неприятное чувство и откусила немного торта. Какая прелесть! Торт, хотя и покупной, оказался очень сочным и душистым.
Лидочка вспомнила, с каким равнодушием муж съедал кулинарные шедевры, которые она готовила первые месяцы после свадьбы, и как она тогда, не понимая, обижалась на него.
– Неужели он совершенно ничего не чувствует?
– спросила она Гончарова.
– Совершенно ничего.
Лидочка задумалась.
– Не понимаю... Ведь он - точная копия Володи.
– Точная, да не совсем. Помните, мы говорили, что он состоит из симметричных, то есть искусственных, белков?
– А какая разница?
– Как видим, огромная. В природе ничего просто так не делается, тем более в живом организме. Тут иногда мелочь может иметь решающее значение.
– А что, собственно, удивляться?
– заметил Володя.
– Есть же люди, от рождения лишенные тех или иных чувствований. Что же говорить об искусственном человеке!
– Вот именно, - сказал Гончаров.
– Видимо, путем простого подражания природе невозможно создать
Гончаров налил себе чаю, который настаивался на какой-то душистой травке в отдельном чайничке.
– Я в связи с этим еще кое о чем хотел бы вас расспросить, Лидия Ивановна.
– Да, пожалуйста.
Гончаров отпил немного из чашки и поставил ее.
– Тут такое дело. Будучи существами, лишенными психического мира, гомункулусы, следовательно, должны быть лишены и источника побудительных сил, которые движут нормальными людьми, вообще всеми природными существами. Однако, как мы знаем, он чрезвычайно деятелен и умеет двигаться к поставленной цели. Как вы считаете, Лидия Ивановна, откуда это у него? По идее, он должен быть равнодушен к тем радостям, которые сулит жизненный успех.
– Мы с Володей тоже об этом говорили, - сказала Лидочка.
– Да, добиваться своего он умеет, еще как умеет! Только я сама теперь ничего не понимаю. Ни разу не было, чтобы он радовался удачам или огорчался от неудач. Мне кажется, он действует как машина - методично и безошибочно, как будто кто-то завел его.
– Интересно...
– проговорил Гончаров, внимательно слушавший Лидочку.
– Похоже на работу по программе, - сказал Володя.
– Но кто вложил ее в него? Мы с вами, кажется, делали обратное.
– Зачем обязательно-"вложил"? В конце концов, вся наша физиология работает по программе, программе выживания.
– Это физиология, бессознательное. А на уровне поведения? Для того чтобы выживать, ему достаточно было оставаться на прежнем месте. Кто заставлял его двигаться вверх по служебной лестнице?
– Инопланетяне, - не то в шутку, не то всерьез сказал Володя.
– А что? Решили с помощью гомункулусов захватить землю, эксплуатируя любознательность земных ученых. Как только появляется очередной гомункулус, ему тут же программу из какого-нибудь секретного излучателя - лезь наверх поближе к власти.
– Это было бы ужасно, - сказала Лидочка.
– Знать, что где-то во Вселенной есть разумные существа, желающие людям зла.
– Можете быть спокойны, Лидия Ивановна, таких существ быть не может.
– Это почему же?
– с шутливым упрямством возразил Володя.
– Потому что цивилизация, одержимая злой волей, неустойчива. Она либо уничтожает эту волю, либо самоуничтожается. Кроме того, я не верю ни в каких инопланетян. Убежден, что палеопамирцы сами научились делать гомункулусов. Это было общество нетехнологического типа. В области биохимии они на несколько голов превосходили современных ученых.
– Тогда что же им движет?
– А я почем знаю?
– добродушно усмехнулся Гончаров.
– Думать надо.