Человек из прошлого

Резниченко Максим Геннадиевич

– Хорошо, я не осуждаю тебя. Продолжай.

– Мне кажется немного странным, – чуть помолчав, продолжил мой друг, – что Семен уже ждал нас.

– То есть? Ты хочешь сказать, что Семен уже ждал вас на месте?

– Да.

– Ты уверен? Может быть, ты или Максим вытянули его к себе?

– Нет, он уже был там.

– Ты спросил, как он нашел дорогу?

Миша не спешил отвечать, видимо, вспоминая.

– Семен сказал, что добрался до места, воспользовавшись моими описаниями. Накануне я общался с ним и многое рассказал

о том месте. Да и я не придал особого значения тому, что он смог самостоятельно туда добраться. К тому же, Макс тоже не стал уделять его появлению серьезного внимания. Если бы я имел дело с малознакомыми людьми, возможно, я и стал что-то выяснять, а так…

– Я тебя понимаю, – согласилась Марина Яковлевна, – но ты всегда и везде должен обращать внимание на самые, казалось бы, незначительные мелочи.

– Да, Учительница.

– Значит, Семен уже бывал в том сне, – негромко, словно сама с собой, произнесла женщина. – Или он шел за вами… Думаю, что он ждал вас.

– Может быть, и ему снилась женщина с цифрами на лбу?

– Ты сам знаешь, что нет, – ответила Марина Яковлевна. – Ты же ему не говорил, в чем именно тебе нужна его помощь.

– Не говорил.

Я напряженно вслушивался, но слышал лишь невнятное бормотание Учительницы, рассуждавшей, судя по всему, вслух.

– Клаус, – сказала она вдруг четко и ясно.

– Клаус? – переспросил Миша.

– Неважно. Ты его все равно не знаешь.

– Макс рассказывал мне о нем.

– Да? Что именно? – ее голос прозвучал крайне заинтересовано.

– Они учились в одной группе, но на выпускном экзамене что-то случилось. Я только знаю, что Клаус тогда погиб.

– Еще что-нибудь?

– Нет, наверное. Макс давно рассказывал о нем. Я бы и не вспомнил, если вы не назвали его по имени. А при чем тут Клаус? Он же давно погиб.

– Не имеет значения. Не забивай себе голову.

– Ладно.

– И вообще, тебе уже пора уходить. Нечего тебе здесь делать, да и родные о тебе очень беспокоятся.

Миша не успел ответить, а я невольно вздрогнул от неожиданности, когда над самой головой, этажом выше, раздалась длинная автоматная очередь.

– Марина Яковлевна, что происходит? – спросил мой друг.

– Я бы сама хотела знать, – уклончиво ответила ему Учительница.

– Почему вы хотите убить Максима?

Его вопрос завис в воздухе, а я представил, какое сейчас должно быть лицо у Марины Яковлевны. Напрягся, готовый ворваться внутрь, если Учительница среагирует неадекватно. Вряд ли она знала, что находившийся в коме Плетущий способен следить за происходящими событиями. Я помнил рассказ Алены, которая поведала о своем изменившемся восприятии, после того как оказалась в коме.

– С чего ты взял, что я хочу его убить? – деревянным голосом спросила Марина Яковлевна.

– Я видел, как вы сидели в засаде и ждали его появления.

– Как ты мог это видеть, если очнулся всего несколько минут назад?

– Я не знаю. Просто

видел, и все.

– Интересно. Что еще ты видел?

– Я видел Макса, Семена, Соню и еще какого-то парня.

– Где? – быстро переспросила она. – Когда?

– Здесь. Как только они появились.

– Где ты видел Оружейника в последний раз?

– На лестнице, – ответил он. – Еще я видел, как вы разбили окно и стреляли, а потом закидали ребят гранатами.

Я напряженно вслушивался в повисшую тишину, откровенно не зная, аплодировать или ругать Мишу за его смелость. Снова раздались выстрелы, но уже не над самой головой.

– Для тебя может оказаться шоком то, что я сейчас скажу, – наконец сказала Марина Яковлевна, – но рано или поздно ты бы все равно узнал.

– О чем вы?

– Тот незнакомый тебе парень – Клаус.

– Но он же погиб!

– Как видишь, он жив. Так вот, он и твой друг, Оружейник, – преступники. Они охотятся на Плетущих, вытягивают из них жизненную энергию и даже убивают их.

В этот момент ожил один из табичей у меня на шее. Как же не вовремя! Я просунул руку под воротник и нащупал, конечно же, табич Сони – именно он вибрировал и нагревался, требуя ответить на вызов. «Извини», – сказал я одними губами и разорвал контакт.

– Вы ошибаетесь, – тем временем неожиданно спокойно возразил Миша Учительнице. – Максим ни в чем не виноват. Он не охотится на Плетущих.

– Ты не знаешь, о чем говоришь, – сердито бросила она.

– Напротив, очень хорошо знаю. Не забывайте, то время, что мое тело пребывало в коме, сознание было свободным. Как никогда прежде. Не знаю, почему так случилось, но я воспользовался этой возможностью в полной мере. Я наблюдал за Максом все эти дни. Вы не объяснили, что происходит, но если спросите меня, я не стану избегать ответа.

– Ты можешь выгораживать своего друга.

– Могу, но не в этом случае.

– Хорошо, – напряжение в голосе Учительницы. – Расскажи мне, что происходит.

– Недоразумение.

– Какое недоразумение?

– Между вами и Максимом. Он уверен, что это вы виноваты в смертях Плетущих, что это вы охотитесь за ними.

– Что?!

– Но он, в отличие от вас, не спешил расправляться с вами, хотя, поверьте, такая возможность у него была всего час назад. Макс хочет все выяснить, и, как мне кажется, не хочет верить в вашу причастность к этой самой охоте на Плетущих.

– Имел возможность, говоришь, – мне не понравился ее голос. – Ладно. А каково твое мнение? Ты же мог наблюдать, пока находился в коме.

– Во-первых, я вел наблюдение только за своим другом, да и то, только со второй ночи, когда оказался в коме. Во-вторых, да, вы не убийца Плетущих. И в-третьих, я хочу сказать, что вы напрасно вызвали сюда созданный вами же комитет.

– А говоришь, не наблюдал за мной.

– Только одну ночь, вчера.

– Почему ты думаешь, что я зря вызвала сюда комитет?