Человек, которому всегда везло
Шрифт:
Постепенно в привычную музыку провинциального застоя стали вплетаться тревожные нотки слухов и сплетен. Не то что бы в прежние годы их не было, какие только дикие известия не проникали в казарму раньше, но нижние чины за свою судьбу не беспокоились: "это не про нас". В новом 1804 году впервые до глухой уездной дыры докатилось зловещее дыхание новой войны, готовой вновь вспыхнуть в Европе. Надо сказать, что боевые действия уже шли давно, но это была война кита со слоном: Британия безуспешно пыталась забороть Францию, а все остальные державы выступали пока в роли зрителей на политическом ринге. Российскую империю эти события вроде бы не задевали, но тем не менее новому царю видно хотелось подвигов и приключений на свою пятую точку. Первые известия, породившие в солдатской среде нешуточную панику принес из полковой канцелярии ремонтировавший там мебель Гришка. С его слов выходило, что 13 егерский полк погрузят на корабли в Питере и морем повезут во Францию вместе с другими войсками. Якобы в штабе уже получены морские карты и господа офицеры их дотошно изучают. Народ тут же единогласно пришел к закономерному выводу: "Утопят
– Ваше благородие, что мы скоро выступаем в поход?
– Александр, братец ты устав помнишь, учил ведь недавно, знаю учил... Как войско должно довольствоваться на походе?
– штабс-капитан неожиданно ответил вопросом на вопрос, не иначе ожидал такого развития событий.
– С полкового обоза конечно, а он пополняется в казенных провиантских магазинах по пути следования части.
– А где ты у нас обоз видел? Ни одной лошади нет и ни одной повозки не имеется в наличии, мы даже до губернского города не дойдем, не то, что до Санкт-Петербурга. Или ты братец полагаешь подаянием людей питать по дороге?
– Теперь понятно, простите ваше благородие, слухи такие ходят...
– Да я уж вижу у вас который день дым коромыслом идет, поговори братец с людьми и, успокой их и разъясни, тебе поверят больше, как я полагаю.
Понемногу волнение само собой улеглось, хотя Александра сослуживцы еще долго терзали расспросами: "Парыж - энто где? В какой растакой губернии?" Пришлось выпросить у штабного писаря старую географическую карту, и с ведома батальонного командира устроили своеобразную политинформацию, после чего солдатики окончательно успокоились. Франция по сравнению с Российской Империей на казенной пожелтевшей бумаге разлинованной меридианами и параллелями, выглядела очень несерьезно, куда им малохольным до нас - если что, то шапками закидаем супостатов! Куда только эти дохлые французики лезут, что мало им Суворов надавал по сусалам в Альпах...
Кризис миновал, все наличные деньги успешно пропиты и старые грехи отпущены полковым батюшкой - остается жить дальше, все так же не спеша и размеренно и невероятно тоскливо. В начале апреля у егерей появилось правда небольшое развлечение, от полка стали назначать караулы в "крепость". К фортификации это сооружение уже давно имело весьма отдаленное отношение, представляя собою скорее пустырь обнесенный высоким забором, где раньше в незапамятные времена помещался не то артиллерийский парк, не то арсенал. Крепость-арсенал, как и острог и другие важные уездные объекты охраняла местная инвалидная команда, но по весне у них случилась существенная убыль в людях: двое нижних чинов по пьяному делу утонули, желая сократить путь, переходили через речку по уже подтаявшему льду. В связи с такими обстоятельствами часть караулов передали в ведение 13-го егерского полка. Хоть какое-то разнообразие в унылой и монотонной солдатской жизни...
...Александр почти час бесцельно слонялся по обширному и захламленному внутреннему двору крепости, разглядывая сваленные в кучи ржавеющие пушечные стволы, пирамиды чугунных ядер и бомб, и покосившиеся от времени дубовые лафеты с передками, еще сохранившие кое-где на потемневшем дереве остатки красной краски. Никакой описи или учета хранимого имущества здесь сроду не велось, поэтому все более-менее стоящее, как свинец, медь, хороший порох и другие ценные материалы уже давно утилизировали в свою пользу солдаты инвалидной команды. Караул фактически охранял только сам себя, и еще огромные ворота, запертые проржавевшим до состояния монолита амбарным замком - на такие раньше запирали города. После загребущих лап местных "инвалидов", на долю егерей достались только железо и чугун. К сожалению, железоделательных и металлургических заводов в округе не было, и черный металл был обречен бессмысленно пропадать под открытым небом, поражаемый ветрами и дождями. Правда, ушлые ребята из второго батальона ухитрились толкнуть одному местному помещику сразу четыре чугунные трехфунтовые пушки, взяв ровно по рублю за фунт калибра. Зачем понадобилась сельскому барину в домашнем хозяйстве целая батарея, остается только строить предположения, возможно для салютов по праздникам, а может он всерьез собирается с соседями воевать? Денисов рассказывал, что при матушке Екатерине такое изредка случалось, бились господа дворяне друг с другом насмерть, разрушали усадьбы и захватывали в плен чужих крепостных крестьян и дворовых, даже восстание Пугачева некоторые "вояки" зачастую использовали, как удобный предлог для сведения счетов с "добрыми соседушками". Определенным спросом пользовались у местного населения и ядра от тех же мелких трехфунтовок, что с ними делали купцы неведомо, может быть как гири применяли. Сашка нащупал носком сапога в снегу твердый округлый предмет, неужели ему улыбнулась удача, лишний гривенник в кармане очень бы не помешал. Нет не везет сегодня, найденное и очищенное от снега и земли ядро фунта на четыре потянет не меньше, на такие на местном рынке спроса нет. Не попытать ли ему счастья в пороховом погребе, может хоть там, что-нибудь ценное сохранилось? На худой конец пороха подмоченного надо обязательно набрать для полкового оружейника, а то на рождественские фейерверки Филипп Карлович извел почти все свои наличные запасы. Глядишь, высушит швейцарец эту слежавшуюся пакость, перетрет и можно будет снова в дело пустить. Пороховой погреб найти оказалось нетрудно, впрочем ни малейшего сходства с погребом это сооружение не имело - просто еще один сарай огороженный
*********************************************************
Отзвучали со сцены слова великого классика, полные неподдельного трагизма, медленно ползет плюшевый занавес, но это не конец спектакля - антракт, предстоит смена декораций, и отчасти актеров.
– Фальшивят-с ваши комедианты сегодня Филипп Карлович, Дездемона ровно торговка селедкой на базаре кричит-с, без души играют-с!
– выразил неудовольствие толстый и важный господин в модном малиновом фраке своему соседу по ложе, аристократически растягивая слова и добавляя к месту и не к месту непременное "-с", -Сэр Уильям Шекспир-с право слово, был бы недоволен-с эдакой игрой-с!
– Не волнуйтесь ваше сиятельство, сейчас мы быстро все поправим, запоют как надо!
– и бывший историк, нашарив рукой скрытую на крючке под портьерой плеть-треххвостку, стремительно кинулся исполнять желание дорогого вельможного гостя, на ходу он выкрикнув дежурившему в коридоре экзекутору, -Арапке тридцать палок, не жалей черномазого придурка, а с этой б... Дунькой я сам расправлюсь!
Хлопнула, точно пистолетный выстрел дверь гримерной, и спустя мгновение маленькое помещение наполнил до отказа истошный женский визг, со своими крепостными актерами, бестолковыми куклами из плоти, "гость из будушего" никогда не церемонился. Но вскоре просто обрабатывать плетью толстый дунькин зад ему надоело, почему бы не совместить приятное с полезным?
– Подмылась ли ты на ночь Дездемона? Сейчас проверю!
– старая хохма, времен студенческих любительских спектаклей, здесь в устах Степаныча прозвучала совсем не смешно...
Дуняшку за загривок и мордой в стол, юбки верхние и нижние - не преграда, взлетели наверх точно невесомые лепестки цветка и барин приступил к привычному и весьма приятному занятию. Вся женская крепостная прислуга в его владениях, а равно и "актерки" его домашнего театра давно уже смирились с милыми чудачествами своего господина, и покорно ему отдавались по первому требованию, тех кто дерзнул противиться ожидала очень печальная участь. На ссылке в Сибирь барин уже давно не экономил, как тогда в Москве, а связи в столичной полиции позволяли легко подвести строптивицу под "покушение на жизнь господина", что уже однозначно грозило кнутом, и пожизненной каторгой.
Распластанная на туалетном столике бедная девка даже слезу пустить не смеет, боится сложный грим на лице испортить и тогда наказание будет уже совсем иным. Еще немного времени и в лоно начинающей "звезды сцены" будет впрыснут внушительный "творческий заряд". Краем уха Виктор Степанович улавливает приглушенные толстыми стенами особняка вопли "арапа" Ахметки, которому не посчастливилось получить от рождения негроидные черты лица. Как бывший историк и профессионал, Степаныч любил достоверность, не раз подмечая опытным глазом недостатки в художественных фильмах и ругаясь на очередную дешевую "голливудскую поделку". Раз шекспировский Отелло - мавр, значит должен быть негром, а поскольку натуральные арапы в городе на Неве чересчур дороги для использования в театре, то пришлось подыскать местный эквивалент среди крепостных. Смотри как вопит сердешный, на совесть бьют на конюшне, так и слышно по по всему дому. Подумать, только всего тридцать палок по пяткам, и столько шуму. Нет, определенно китайцы, наши косоглазые братья, знают толк в пытках и телесных наказаниях - великая древняя цивилизация, не то, что российские лапотники.
– Молодец кучер старается ведь!
– проноситься в распаленном похотью мозгу мысль. Надо обязательно поощрить верного слугу, может отдать ему эту Дуняшку, пусть побалуется, если продать как актерку ее не получиться. Только и талантов у дурочки, что хорошая память, а так ни кожи ни рожи, сгодиться только в бордель самого низшего пошиба категории "за гривенник", предназначенный для солдат, матросов и прочего уличного отребья.
– Ваш млость!!!
– выпалил скороговоркою неведомо откуда взявшийся мальчишка-посыльный, -Их просят до сцены!