Человек, который не мог дрожать (= Человек без страха)
Шрифт:
– Инспектор, может ли человек, которого вы допрашиваете, сказать несколько слов?
– Я жду, сэр.
– Вот и я о том же,- бойко отвечал Джулиан.- Понимаете, я не могу последовать вашему совету, даже если бы это было правдой...
– А это правда? Вы стояли у того окна?
– Не торопитесь, не торопитесь!- взволнованно и суетливо, но по-прежнему не теряя бдительности, защищался Джулиан.- Предположим, то, что вы сказали,- правда. Я говорю "предположим"... Почему в таком случае именно я являюсь главным свидетелем? А как же садовник? Почему он не может подтвердить или
– Потому, сэр, что его не было у окна, когда раздался выстрел.
– Тогда,- не сдавался Джулиан,- какие у вас основания предполагать, что я был там?
– Но послушайте...
– Нет-нет! Это справедливый вопрос, инспектор. Садовник подходит к окну через несколько секунд после выстрела. Очень хорошо. Почему то же самое нельзя сказать и обо мне? Почему я не мог заглянуть в окно с другой стороны только после того, как услышал выстрел? Есть у вас хоть какие-то доказательства, что я смотрел в мое окно до того, как он посмотрел в свое? Нет, и вы это знаете. Тогда почему вы решили, что я могу знать больше, чем он?
Терпению Эллиота приходил конец.
– Потому, мистер Эндерби, что садовник смотрел не в то окно.
– Что значит - не в то окно?
– Это значит,- Эллиот раздраженно оперся всей ладонью о стол,- что, даже если бы мистер Маккейри находился у окна в момент выстрела, он ничего не смог бы увидеть. Вы меня понимаете? Он заглядывал в окно, напротив которого стоит стол с пишущей машинкой. Вон тот. Таким образом, он не мог видеть миссис Логан, потому что она находилась с другой стороны каминной стенки и была скрыта от его взгляда выступом.
Джулиан обернулся.
– Похоже, это правда,- согласился он.
– Тогда как ваша "трибуна" - с противоположной стороны. Пока это все, что я хотел сказать вам, сэр. Я уже просто встал перед вами на колени! Если вы и теперь не скажете правду, то для вас это будет большим риском. Так вы смотрели в окно, которое выходит на северную сторону, когда раздался выстрел?
– Нет, не смотрел.
– А смотрели ли вы в это окно в какое-либо другое время?
– Нет, не смотрел.
И в этот момент я верил, что все было именно так. Никогда в жизни я не мог понять, говорит Джулиан правду или лжет. У него было слишком непроницаемое лицо.
Как к его словам отнесся Эллиот, узнать не удалось. Их диалог прервал доктор Фелл. Он закашлялся так шумно, что наверху было слышно, а стул, на котором он сидел, прокатился вперед. Сигара опять погасла, и, мельком взглянув на нее, он счел за лучшее убрать ее в карман. Наклонившись вперед и опершись скрещенными руками на свою трость с крючковатой ручкой, он с выражением страшного огорчения на лице произнес:
– Мистер Эндерби, где же ваше рыцарство?
– Рыцарство?
– Рыцарство,- настойчиво повторил доктор Фелл.- Леди совершенно расстроена. Миссис Логан рассказывает невероятную историю. Афинские архонты! Неужели вы не понимаете, что, если вы не поддержите ее, она может быть арестована по подозрению в убийстве?
В голосе Джулиана прозвучала нота скептицизма:
– Этого не произойдет, доктор.
– Не произойдет? Почему?
– Во-первых, почему
– Рыцарство, сэр. Рыцарство.
Кажется, происходящее искренне забавляло Джулиана.
– И все же миссис Логан не угрожает арест. Спросите Боба Моррисона. На то есть причины: а) в момент выстрела револьвер висел на стене; подтверждение тому - следы пороха; и б) на револьвере нет ее отпечатков пальцев. О да, я об этом знаю!- Он ухмыльнулся, оглянувшись на нас.- На самом деле мне удалось услышать, как инспектор Эллиот и инспектор Граймз совещались между собой.
Доктор Фелл быстро взглянул на него.
– По-вашему,- спросил он загробным голосом,- она не может быть арестована только по упомянутым вами причинам?
– Их вполне достаточно.
– Ну-ну!- произнес доктор Фелл.- Ну-ну-ну!
– Я вас не понял.
– Послушайте.- Доктор наклонился вперед и доверительным тоном обратился к Джулиану: - Делаю вам честное предложение: я берусь выстрелить из револьвера, висящего на стене, не дотрагиваясь до него, даже стоя от него на расстоянии двух метров, не используя ни веревки, ни каких-либо механических и прочих приспособлений.
Наступила мертвая тишина.
– Спорю на пять фунтов, что не сможете,- пророкотал инспектор Граймз, но его никто не услышал.
– Другими словами, вы можете объяснить чудо?- спросил Джулиан.
Доктор Фелл кивнул:
– Точнее сказать, я так полагаю, юноша. Кха-кхм! Эллиот, где револьвер? Дайте мне револьвер.
Револьвер лежал на книжной полке. С подозрением взглянув на доктора, Эллиот уступил его просьбе и пошел за револьвером. Мы уже понимали, что видеть Гидеона Фелла с заряженным револьвером в руках столь же безопасно, как и с пакетом нитроглицерина, но все были слишком поглощены происходящим и не думали о возможности лишиться собственных ушей.
– Кха! Теперь смотрите на меня внимательно, джентльмены,- обратился Фелл к нам.
Он неуклюже подошел к камину, с револьвером в руках, и повернулся к нам спиной. Невозможно было разглядеть, что он там делал,- его громоздкая фигура занимала всю центральную часть каминной доски. Однако мы услышали громкий щелчок.
– Не думаю,- продолжал он,- не думаю, что мой опыт будет... кхм!.. опасным, но на всякий случай вам, инспектор Граймз, лучше отойти чуть в сторону, совсем чуть-чуть.
– Послушайте,- запротестовал Эллиот,- вы же не собираетесь стрелять из него?
– Да, если позволите.
– Но зачем вам надо это показывать? Вы же опять всполошите весь дом!
– Готово,- сказал доктор Фелл.
Он не слушал Эллиота, полностью поглощеный экспериментом. Передвинувшись вправо от каминной стены, он встал от нее сбоку, в позе учителя с указкой у доски, только вместо указки была трость.
Даже при тусклом свете был виден револьвер 45-го калибра, висевший, как и прежде, на трех крючках ниже ряда сверкающих пистолетов. Никто не шевельнулся и не сказал ни слова. По стеклам сплошным потоком лил дождь; камин тихо гудел, а из-под дверей проникал и стелился по полу прохладный воздух.