Человек, который построил Эдем. Часть первая: Чистилище.
Шрифт:
– Куда мы летим? – спросил Тайрек.
– В Карас, - ответил генерал. – Ты мой пленник.
Тайрек с удивлением уставился на отца. Генерал ответил ему оловянным взглядом.
– Иначе Синдикат тебя не пропустит. Я сообщил, что поймал саакского шпиона в джунглях и собираюсь его допросить. Так что осторожнее со словами, когда мы прибудем. Первенцы стали очень нервными.
Тайрек кивнул. Что же, иначе и быть не могло. Он с грустью посмотрел в иллюминатор. Отец молчал. Он не собирался говорить ему каких-то успокаивающих слов. Его даже не особо радовало его появление. Всё, что Мугису Хамиду было нужно, так это информация. Он не видел в Тайреке сына. Он видел в нём только ценного агента. Парень замотал головой. «Да что ты знаешь
– укорил он себя. Что ты знаешь о трудностях, которые выпали отцу? Ты, сидевший всё это время за стенами Первого Города, пока остальные сааксцы продолжали сражаться? Ты пришёл вернуть долг, закончить начатое, как бы ты того ни хотел. Ты должен пройти до конца».
В иллюминаторе показались высокие стены Караса. Десять лет спустя, уже не как боец, а как пленник, Тайрек возвращался в родной город, оккупированный синдикатовскими псами. Он вспомнил старый сон. Ему казалось, что прошла сотня лет с того момента, как он задремал в клубе Делмара и ему приснился штурм Караса. Сотня лет с того момента, как «Звёзды» влились в его голову. Он решил проверить свои способности ещё раз.
Воспоминания. Они окружили его плотным потоком, словно он окунулся в ванну, полную воды. Тайрек улыбнулся. Инстинкты убийцы Керна. Интеллект Гая. Умения Неми и Калли. Коул с его любовью к Сети. Джаред, назубок знающий все Семьи и их маленькие секреты. И страсть Миры. Теперь у него было всё. Теперь он был полностью готов к своей миссии.
Он вернулся домой.
Пролог
«За этими стенами нас ждёт дивный новый мир. Нужно лишь не побояться сделать шаг»
Полковник Ричард Эймс, командующий экспедиционного корпуса Первого Города
22 мая, 531 год после Освобождения
Первый снаряд снёс Расулу голову, оставив после неё лишь кровавые ошмётки. Таир словно в замедленной съёмке смотрел, как оседает на дно траншеи тело его друга и сослуживца. Винтовка выпала из рук мёртвого подростка, кровь смешалась с дождевой водой и грязью. Ещё одна привычная, бесславная смерть. Таир рефлекторно бросился вниз, и осколки прошли где-то далеко вверху, не задев его. Произошло всё меньше, чем за секунду, но за это время мальчик неожиданно понял – война проиграна.
Противник дошёл до его родного города, его столицы, и никто ничего не мог с этим поделать. Союз проиграл эту войну, а значит, Таира и всех остальных убьют. Мысль должна была ужасать, сотрясать до глубины души, но она почему-то принесла только облегчение. Поднявшись на ноги и дрожа от ветра и дождя, Таир окинул взглядом поле битвы, широко раскрыв рот, чтобы уменьшить давление на барабанные перепонки.
На горизонте, на фоне джунглей, еле угадывались очертания пушек врага. Огромные орудия казались с такого расстояния не больше детской игрушки. Раз в десять секунд каждый расчёт делал по одному выстрелу, который так и не долетал до стен позади Таира. Снаряды разрывались вокруг траншей, в которых засели воины Союза. Враг боялся подойти ближе, потому что тогда оказался бы в пределах досягаемости артиллеристов столицы. Мальчик сел на ящик из-под боеприпасов, дрожащей рукой пытаясь вытереть влагу с лица. Ладонь стала багровой – это потёк боевой раскрас. Будто из другого мира орал приказы лейтенант, что был старше Таира на два года. Мальчик не хотел его слушать. Уже не было смысла.
– Поднимаемся, готовимся, сейчас они начнут атаковать! – орал подросток в серой фуражке. Парадная форма лейтенанта насквозь промокла от дождя, но иначе одеться он не мог. Каждый понимал, что сегодня последний бой. Капли тяжело стучали по деревянным доскам и настилам. В этот день словно сами небеса разверзлись, чтобы утопить живущих под ними. Таир устало поднялся на ноги, чувствуя, как вода чавкает в ботинках. Они ещё не начали сражаться, а уже понесли
– Одиннадцатый взвод! – кричал подросток. – Ко мне, выстраиваемся в линию, демоны вас побери! Вы Багровые Штыки, так встретьте смерть соответственно! Сегодня мы…
Он не договорил. Воздух прорезал громкий визг, и воинов отбросило невидимой волной на землю. Над головой Таира пронеслось звено жестяных монстров противника. Кажется, враг называл их «самолётами». Механизмы направлялись к столице. Мальчик знал, что эти твари несут на себе кучу снарядов со взрывчаткой и канистры, из которых льётся огонь. Он помнил, как неделю назад горели джунгли, когда несколько таких монстров начало бомбёжку. Огонь будто бы прожёг себе путь в сознание Таира, отпечатавшись в памяти запахами горелого мяса и криками сожжённых заживо людей.
Некоторое время самолёты кружили над столицей Союза. Родной Карас, подумал Таир. Он родился в этом городе, вырос в нём. Его улицы сформировали мальчика, вылепили из неприкасаемого достойного человека, которого жрецы не побоялись зачислить в касту воинов, как только началась война. Он не имел права подвести их доверие, поэтому раз за разом доказывал, что достоин быть солдатом. На его ожерелье вражеских ушей было больше, чем у кого бы то ни было в полку. Но сейчас, когда проклятый враг дошёл до самых ворот родного Таиру города, это не имело ни малейшего значения.
Зато имела значение автоматическая система защиты, которой был оборудован Карас. Стоило только самолётам начать заход над городом, как из его чрева вырвались крылатые ракеты. Не прошло и мгновения, как жестяные монстры противника посыпались на землю огненным дождём. Таир мстительно улыбнулся. Предки знали, как сделать город по-настоящему неприступным.
Лейтенант собрал вокруг себя членов одиннадцатого взвода и снова начал речь, еле перекрикивая взрывы вокруг.
– Эти ублюдки думают, что могут взять наш город. Они называют себя первенцами, сынами Первого Города. Они думают, что избраны Богом. Их солдаты молятся машинам и сращивают себя с механизмами, чтобы победить в войне. Но сегодня мы покажем, что настоящая сила кроется в плоти. В этих ладонях, что сжимают острые ножи, которыми будут резаться глотки нечестивых! Мы не дрогнем!
Таир вдруг вспомнил, как зовут лейтенанта, и усмехнулся. Сафир. «Посланник». Из насквозь промокшего мальчишки с пистолетом офицер превратился в столп мужества, вокруг которого стягивались Багровые Штыки. Парадная форма только подчёркивала сходство с пророком, чьё изображение и чьи слова были написаны на маленьком клочке бумаги, что каждый юный воин носил с собой.
Артиллерийский обстрел прекратился так же резко, как и начался. Таир оглянулся. В траншеях позади Багровых Штыков дожидались своей очереди обычные армейцы. План обороны предполагал серию контратак, призванных отбросить противника от столицы. Штыки были хороши в партизанских атаках, а не в лобовых штурмах, но их всё равно поставили в первую линию. Менять что-то было уже поздно. Каждый должен был выполнять свой долг. Сафир вздёрнул руку с пистолетом вверх и заорал:
– Вперёд!
И одиннадцатый взвод, словно единый организм, высыпал из траншей навстречу смерти. Сапоги тонули в грязи, в висках стучала кровь, а из уст лилась песнь пророка – единственная, которую знали Багровые Штыки. Безусые юнцы и их невольный командир, выкрикивая святые слова, неслись вперёд, будто бы завтра не настанет никогда.
– За Родину! За Союз! – кричал Таир, надрывая глотку. Капли дождя попадали в глаза и рот, разбивались о лицо, смывая остатки боевого раскраса. Таир не обращал на них внимания. Жрецы превратили его из неприкасаемого в воина, поэтому он должен сегодня славно умереть, в бою, стоя на обеих ногах. И будь он проклят, если подохнет как все остальные.