Человек, который знал слишком много
Шрифт:
Наша забота - собрать все общество и, что называется, прикинуть. В поздние часы никто не уезжал, кроме этого антиквара, который вынюхивал древности.
– Он-то не в счет. Он отбыл еще вчера, - ответил Хорн Фишер.– Через восемь часов после того, как хозяйский шофер отвез его к поезду, я слышал голос Балмера, вот как ваш сейчас слышу.
– Вы, надеюсь, не верите в привидения?– осведомился человек из Индии. И, помолчав, добавил: - Есть кое-кто еще, кого хотелось бы найти прежде, чем доберемся до этого малого с алиби в лондонской конторе.
Мистеру Брэйну удалось собрать все рассеявшееся общество до прибытия полиции. Но когда он вновь завел свои рассуждения о том, как странно, что юный архитектор не торопится присоединиться к компании, он столкнулся с некоей загадочной загвоздкой и психологическим осложнением вовсе неожиданного свойства.
Джульетта Брэй встретила страшное известие об исчезновении брата с мрачным стоицизмом, она скорее оцепенела, чем выказывала признаки горя; но когда всплыл этот новый вопрос, она вдруг ужасно взвилась и рассердилась.
– Мы не собираемся ни о ком делать никаких выводов, - веско произнес Брэйн.– Но хотелось бы кое-что выяснить относительно мистера Крэйна. Кажется, никто здесь не знает толком ни кто он, собственно, ни откуда. И представляется странным совпадением, что вчера он буквально скрестил оружие с несчастным Балмером и, доказав, что куда лучше владеет мечом, вполне бы мог его проткнуть.
Конечно, это, может быть, случайность и не повод для возбуждения дела. Пока не прибыла полиция, мы с вами - просто свора ненатасканных ищеек.
– А по-моему, вы просто кучка жалких снобов, - вскрикнула Джульетта. Только потому, что мистер Крэйн - талант, избравший свое собственное поприще, вы без всяких оснований намекаете, что он убийца. Из-за того, что он вооружился бутафорским мечом и, как случайно оказалось, умеет им владеть, вы ни с того ни с сего его записываете в кровожадные маньяки. И оттого, что он мог, но не убил моего брата, вы заключаете, что он его убил. Вот цена вашей логики. А насчет его исчезновения вы тоже ошиблись, между прочим, потому что вот он вам - пожалуйста.
И в самом деле зеленая фигура маскарадного Робин Гуда отделилась от серых стволов и направилась к обществу.
Он подходил медленно, но уверенной поступью; однако лицо его покрывала особенная бледность, и Фишер, и Брэйн оба сразу заметили ускользнувшую было от внимания остальных деталь в зеленой его фигуре. Рог по-прежнему болтался на перевязи, но меча не было.
Несколько неожиданно для всех Брэйн не поднял так и просившегося вопроса, но, как бы ведя начатый разговор, свернул на другую тему.
– Ну-с, раз мы все в сборе, - сказал он невозмутимо, - я хочу начать с вопроса. Кто-нибудь из вас видел доктора Балмера сегодня утром?
Бледный Леонард Крэйн обвел взглядом лица стоявших перед ним и остановил его на Джульетте. Губы у него чуть дрогнули, и он сказал:
– Я его видел.
– И он был жив-здоров?– быстро спросил Брэйн.– Как был одет?
– Он выглядел прекрасно, -
– И с мечом на бедре, полагаю, - прибавил допрашивающий.– Кстати, а где ваш меч, мистер Крэйн?
– Я его бросил.
Все странно стихли, и невольная мысль пронеслась во многих головах серией цветных картинок. Они уже свыклись со своими причудливыми уборами, еще великолепней вылеплявшимися на прослоенной морозным серебром серости пейзажа, так что пестрые фигурки мелькали и сияли, как ожившие на витражах святые. Эффект усугублялся тем, что многие беззаботно преобразились в архиереев и монахов. Но особенно отпечаталась в памяти у всех одна картинка, отнюдь не монашеского толка. Фигура в ярко-зеленом и другая, в пронзительном пурпуре, скрещивают серебряным крестом свои мечи. Положим, то была и шутка, но сквозь нее просвечивала драма; и странно, и страшно было подумать, что в серых рассветных сумерках те же движения тех же фигур могли обернуться трагедией.
– Вы с ним поссорились?– быстро спросил Брэйн.
– Да, - отвечал невозмутимый человек в зеленом.– Вернее, он со мною.
– Из-за чего он с вами поссорился?– спросил судья. И
Леонард Крэйн не ответил.
Хорн Фишер, как ни странно, по-видимому, вполуха слушал этот допрос с пристрастием. Его ленивый взор томно скользил следом за князем Бородино, который вдруг направился к опушке, минуту помедлил в раздумье и скрылся в темени стволов.
Из неуместной рассеянности Фишера вывел голос Джульетты Брэй, звякнувший неожиданным металлом:
– Если запинка в этом, лучше сразу объясниться. Мы обручились с мистером Крэйном. И когда я сказала брату, он был недоволен. Вот и все.
Ни Фишер, ни Брэйн не выказали ни малейшего удивления, но последний негромко отчеканил:
– За исключением того обстоятельства, что оба господина отправились переговорить в лес, где один бросил свой меч, а другой сложил голову.
– Смею ли полюбопытствовать, - спросил Крэйн, и по его бледному лицу судорогой прошла усмешка, - что, интересно, я предпринял далее? Примем блестящую гипотезу, что я убийца. Но надобно же еще доказать, что я волшебник. Если я проткнул вашего несчастного друга, куда подевал я тело? Повелел джинну унести в тридевятое царство, тридесятое государство? Или всего-навсего превратил в белоснежную лань?
– Не вижу никакого повода острить, - отрезал англоиндийский судья. То, что вы шутить изволите, ничуть вас не обеляет в наших глазах.
Задумчивый, сумрачный даже взгляд Фишера все следил за опушкой, и вот он различил в пепельной серости стволов как бы багряное тление мятущихся закатных туч, и на тропинке вновь явился князь Бородино в своей кардинальской пышности. Брэйн так и подумал было, что князь, наверное, пошел искать брошенное оружие, но, выйдя из лесу, тот нес в руке не меч, но топор.