Человек маркизы

Вайлер Ян

Значит, не стоило залёживаться в постели, тем более что надо в туалет. Однако я не встала, поскольку хотела избежать всякой нормализации моего положения. Пойти в туалет, почистить зубы и выпить чаю было бы равносильно согласию. Это значило бы, что я принимаю свой арест, это сближало меня с договорённостью моей мамы с Рональдом Папеном. В конце концов я не выдерживаю. Либо я задохнусь, либо описаюсь в постель. Я откинула одеяло и оделась. Не посмела выходить из своей каморки в одном нижнем белье, я же не знала, вдруг рядом мой смутный отец.

Когда

я открыла дверь, меня ослепил свет, падающий в окна склада. Это как будто вырываешься из туннеля. Рональд Папен сидел за письменным столом среди многообразных бумаг и что-то пил из большой чашки. Он повернулся ко мне и сказал:

– А я уже начал беспокоиться. Сейчас половина десятого. – Он встал и пошёл к кухонной ячейке. – Ты пьёшь кофе? Или какао? Я купил для тебя какао. Растворимый. Надо только налить в порошок молока, и получится чудесный напиток. Все дети обычно любят такое.

Он не стал дожидаться моего ответа, а налил в стакан молока.

– Какао любят все дети, – повторил он, как будто это была какая-то волшебная формула.

Будь мне лет шесть, я бы тут же согласилась. Примерно столько же лет я уже не пила какао. А ведь мне нравилось, когда порошок растворялся не весь. Тыкать ложечкой в коричневые шоколадные островки, плавающие по поверхности; они лопались, и порошок тонул в молоке.

Папен вдохновенно мешал ложкой в стакане и потом протянул его мне. Сама бы я не решилась попробовать такое питьё, но его беспомощная забота растрогала меня. И снова крошечный момент связи, который меня и согревал, и сердил.

Я сделала глоток и потом пошла в туалет. Когда вернулась, он снова сидел за своими бумагами.

– И что теперь? – спросила я.

– Теперь утро пятницы, и трудящиеся бодро и сознательно приступают к своей работе, – донеслось от письменного стола. – Мне сейчас надо будет отъехать, и если хочешь, можешь отправиться со мной. Мы можем поболтать, и я покажу тебе Рурский бассейн.

Я сходу не сообразила, чего мне хочется меньше – болтать с ним или часами раскатывать по этому промышленному району. Кроме того, я всё ещё пребывала в модусе побега. Со мной не могло произойти ничего лучше его отъезда.

– Это звучит заманчиво, но мне, наверное, лучше остаться здесь и пообвыкнуться, – сказала я максимально прагматичным тоном. – Я могу и в магазин сходить. Или прибраться здесь.

– С покупками сложновато, тут надо далеко идти. Поблизости нет ничего. А уборка? Тут вроде бы и так всё пикобелло.

Ну, на этот счёт мнения могли и разделиться. Тем не менее его ответ меня обрадовал, ведь я бы не знала, как тут делать уборку.

– Я просто останусь здесь.

Мы помолчали какое-то время, и я выпила, признаться, вкусный какао, прислонясь к кухонной ячейке, а Папен в это время перелистывал потрёпанную брошюру с картами местности и потом что-то в ней отметил фломастером.

– Что ты там делаешь?

– Я намечаю маршрут на сегодняшний день. Сперва я выбираю, в какой город поеду. Потом район. Я смотрю, когда я там был в последний раз и был ли хоть раз

вообще. Если да, там стоит дата. Если прошло больше года, туда можно наведаться ещё раз. А вот здесь я вообще ни разу не был, – сказал он с жаром, тыча пальцем в страницу. – Этот район Оберхаузен для меня терра инкогнита, тут вообще ни одной даты. Итак, с сегодняшнего дня я вписываюсь туда, и потом всё будет отмаркировано.

Казалось, он говорил больше с самим собой, чем со мной. Он снял колпачок со своего фломастера, очертил часть Оберхаузена и вписал дату.

– Оберхаузен, жди, я еду. И потом у меня две точки обслуживания. Одна в Даттельне, и одна в Хердекке. – Он посмотрел на меня, как будто ожидал приказа к отправлению в поход. Или моего мнения. У меня его не было, тем более что я не знала, где тот Оберхаузен или тот Даттельн. Или Хердекке.

– Так, – сказал он.

Он не казался так уж хорошо организованным. Я не увидела у него даже компьютера. У Хейко же было множество этих конторских приборов. Интернет у него был так давно, что можно было подумать, будто он сам его и изобрёл.

– А у тебя тут есть сеть WLAN [2] ? – спросила я.

– Нет, – ответил он с пренебрежением тех людей, которые абсолютно не знают, о чём идёт речь, но отрицают это по принципиальным соображениям. – У меня есть кое-что получше: факс. По нему мои клиенты всегда могут со мной связаться, если им понадобится сервисное обслуживание. Или, естественно, по телефону. Здесь или по мобильному.

Он извлёк из кармана брюк «Нокию-3310» и показал мне так, будто похитил её из лондонского Тауэра в обход трёхсот лазерных лучей.

2

WLAN (Wireless Local Area Network) – беспроводная локальная сеть, где все устройства подключены посредством Wi-Fi.

– Но имейла у тебя нет, – сказала я.

– Ах, этот имейл, интернет, WWW и так далее и тому подобное. Всё это лишь преходящие веяния моды. Надо опираться на устойчивость. На силу стабильности.

Я не понимала, что он имел в виду. Он повернулся ко мне на своём конторском стуле и воскликнул:

– Может ли твой интернет затмить солнце?

Я пожала плечами и сказала:

– А для чего это нужно?

– Не увиливай. Может или не может?

– Нет, не может.

– Вот видишь, – победно воскликнул он. – А вот мои маркизы это могут.

Строго говоря, они, конечно, не могли этого сделать, но мне ни в коем случае не хотелось дискутировать на эту тему.

– Когда однажды будет отослан последний имейл и вся эта ваша хрен-сеть будет отключена за ненадобностью, мои маркизы всё ещё будут тут как тут и защитят балконы Оберхаузена от яркого света летнего солнца.

Мне нечего было на это возразить. Могло статься и так.

– И как называется твоя фирма? – спросила я, чтобы сменить тему.

– «Маркизы и идеи Папена».