Человек на дороге
Шрифт:
Он махнул рукой солдатам, стоявшим за ведьмами, и двое из них толкнули Сесилию вперед, к колодкам. Никто из младших девушек даже не попытался остановить их. Не потому, что это было бесполезно, им просто не хватало решимости. Они только и могли, что бессильно плакать, прижимаясь друг к другу - пока им это позволяли.
Айриз инстинктивно рванулась вперед, но веревки, конечно же, сдержали ее. Со стороны ее усилия были даже не заметны, но она не сомневалась, что Норфос все видит. Он хочет, чтобы так было.
Сесилия была для нее не просто лидером их сестринства. Она была ее матерью.
Они могли не соглашаться в чем-то, ссориться, не разговаривать, но это ведь ничего по-настоящему не меняло, да и не было важно сейчас. Айриз не могла поверить, что единственного дорогого человека убьют прямо сейчас, у нее на глазах. Да, будущее Сесилии было очевидно. Но дочери она всегда казалась неуязвимой, бессмертной даже!
Девушка почувствовала, как слезы сами собой полились из глаз. Она даже удивлена была, что они не пролились раньше. Норфос наслаждается победой над ней? Пускай! Айриз была готова забыть о гордости и ненависти к этому существу, лишь бы отменить то, что разворачивалось перед ее глазами.
– Стойте!
– крикнула она.
– Я разозлила вас, не она! Я должна умереть перед всеми!
– Молчи, дитя!
– строго велела Сесилия.
– Ни слова больше!
– Да пусть говорит, - засмеялся Норфос.
– Это даже забавно! Ты серьезно думаешь, что это открытый вопрос? Кто сегодня умрет? Я могу ответить прямо сейчас: умрут все.
– Нет...
– только и смогла произнести Айриз. Голос угасал в горле, отказываясь подчиняться ей.
– Да, - кивнул посланник императора.
– Высшая милость не в том, чтобы выжить, а в том, чтобы умереть первой. Она дарована леди Сесилии по праву старшенства.
Солдаты заставили Сесилию стать на колени, заковали ее в колодки. Ведьма не пыталась освободиться. Все, что происходило с ней, она принимала с аристократичным смирением, словно стараясь подать последний пример своим ученицам. Однако смотрела она в этот момент только на Айриз, и в ее глазах не было ни тени упрека. Только понимание - и бесконечная любовь.
Подготовив ее, солдаты перешли к веревкам, державшим лезвие, и отвязали их от камней, но не отпустили. Они удерживали лезвие на высоте, дожидаясь приказа Норфоса.
– Не надо...
– только и смогла сказать Айриз. Ее словно вырвали из реальности, бросили в мир, который она не знала и не понимала. У девушки кружилась голова, перед глазами все плыло, сердце колотилось так громко, что его стук заглушал все вокруг.
– Я не хочу... Мама!
Сколько бы она ни готовилась к тому, что неизбежно, в последний момент она все равно оказалась растеряна. Суть природы - в жизни, и принять смерть добровольно дано единицам.
Сесилия была достаточно сильна, чтобы не поддаться страху. Она только улыбнулась Айриз.
– Я люблю тебя. Ничего не бойся, мы встретимся на той стороне.
Норфос махнул рукой; солдаты отпустили веревки.
Конструкция сработала идеально. Один миг, одно едва уловимое
На желтый песок пролилась алая кровь. Младшие ведьмы кричали, пытались бежать, но солдаты без труда удерживали их. Айриз не издала ни звука, ей казалось, что все застыло - или что она уже умерла. Крики и суета остались где-то за чертой, оградившей ее от остальных. Все ее внимание было сосредоточено на мертвом теле, лежащем теперь на земле.
Наваждение долго не продлилось, потому что к трупу ведьмы уже спешили солдаты. Даже в смерти Сесилия не получила того почтения, которое она заслуживала. Ее тело и руки унесли куда-то - в сторону загона с драконами, и это уже внушало опасения. А ее голову поднял Норфос и лично насадил на тонкий кол, вкопанный в землю. Айриз слышала, что точно так же поступили с императором Женом, но она думала, что это лишь очередная байка войны. Никто не способен на такую жестокость, даже чудовище!
Но нет. Предела разрушению, которое нес император Камит, больше не было.
– Что вы творите?
– сквозь слезы крикнула Айриз.
– Вы уже победили... Уже убили... зачем это?!
– Закон военного времени, - отозвался Норфос.
– На войне нет места могилам.
– Разве император не твердит везде и всюду, что война закончена?!
– Это для тех, кто останется в живых, они должны верить в это. Ну а вы можете признать правду.
Он никого не пощадил - и не собирался. Айриз еще что-то говорила ему, кричала, умоляла. Она даже не помнила толком, что, слова сами срывались с губ, и все они были бесполезны. Норфос сделал то, что ему приказали... и что нравилось ему самому. Он убил всех ведьм, привезенных в замок.
Лезвие поднимали за веревки, из оставшихся ведьм выбирали одну, вели ее к колодкам, запирали - и все повторялось снова. Больше крови проливалось на песок.
Они принимали смерть по-разному. Нора, например, извивалась всем телом, пыталась вырваться и выцарапать обидчикам глаза, навредить им даже без магии. Только это, конечно, было бесполезно. Солдаты были намного сильнее ее, борьба девушки их только забавляла. Крик Норы оборвался, лишь когда лезвие опустилось на ее шею.
А вот Кэсси не двигалась. Ноги больше не держали ее, девушку волокли к месту казни, как тряпичную куклу. Взгляд у нее был безумный и потерянный, она словно не понимала, где находится и что ее ждет, улыбалась даже. Айриз надеялась, что она и правда не понимает.
Были и такие, кто обвинял во всех бедах Айриз. Они кричали ей, что если бы не ее побег, ничего бы не было. Они проклинали ее, даже не глядя на Норфоса и солдат. Она не пыталась оправдаться, зачем? Если ненависть уменьшит их боль, пусть ненавидят. У них еще будет время, чтобы поговорить на той стороне.
Девушек во дворе оставалось все меньше, голов на кольях становилось все больше. Застывшие, окровавленные, они были совсем не похожи на тех, с кем Айриз провела всю свою жизнь. Ей казалось, что она заперта в ночном кошмаре, который закончится только с ударом лезвия.