Человек-огонь
Шрифт:
Полковник поинтересовался, как идут дела у начальника контрразведки, похвалил за рвение к службе, пообещал доложить о нем, кому следует. Тут же, как бы между прочим, поинтересовался Томиной.
Выслушав намерения Сычева увезти Томину на расправу, полковник сказал:
— Не спешите. Пока отпустите домой. Мы имеем насчет красных командиров из казачества особое мнение. Наше доблестное войско победоносно наступает, и сейчас самое удобное время перетягивать их на свою сторону. Попытайтесь ее обработать, чтобы она
…Ночью в окно тихо постучали. Анна Ивановна открыла дверь и отступила. Перед ней предстал немощный калека. Она узнала знакомого казака из Звериноголовской станицы.
Вошедший осмотрелся и, убедившись, что в комнате нет посторонних, шепотом заговорил:
— Ждите предупреждения. Сами будьте осторожны, в случае чего, сумейте вовремя скрыться. Пока ничего страшного нет.
Словно корабль, стоящий на якорях, возвышается село Красный Яр над лугами и полями. Внизу плавно несет свои воды широкая, величавая река, Уфа. Среди лугов неподвижными шлюпками кажутся кусты тальника.
Выполняя приказ главкома, вплавь и на паромах переправились на правый берег Уфы Верхнеуральский и 1-й Уральский полки.
Скрылись за горизонтом стрелки Павлищева, осела пыль за казаками Ивана Каширина.
Блюхер оторвал взгляд от горизонта, повернулся. Медленно въезжали в село повозки с ранеными, телеги беженцев, брички обоза.
К берегу подошли работники штаба, командиры частей, на взмыленном коне подскакал Томин.
Обращаясь к адъютанту, молодому, щеголеватому командиру Михаилу Голубеву, Василий Константинович сказал:
— Мост надо построить быстро и прочно.
— Но у меня ни одного специалиста. Через Сим мы кое-как навели переправу, а здесь, — начал было Голубев.
— К народу обратись, там люди всех специальностей найдутся, — посоветовал Блюхер.
— Выручу тебя, Миша, — вступил в разговор Томин. — Есть у меня в отряде дед, мастер на все руки, пришлю.
— Где рабочих, материалы взять? — озадаченно проговорил Голубев.
— Рабочих найми из местных. Покупай сараи, амбары, все необходимое. Мост построить за сутки!
— Пришлю агитатора и переводчика Ахмета Нуриева, — пообещал Николай Дмитриевич.
Блюхер развернул карту и обратился к Томину:
— Ваша задача: удержать противника, пока не закончится переправа.
— Все ясно, товарищ главком. До встречи на том берегу.
Ахмет Нуриев, приехав в Красный Яр, сразу же нашел общий язык с башкирами.
Саперам помогли и работники штаба. В сейфе бежавшего кулака нашли долговые расписки крестьян. Ахмет объяснил башкирам, что партизаны освобождают их от долгов. Собрали сход и на глазах всех присутствующих сожгли расписки.
В благодарность крестьяне стали отдавать бревна, срубы, амбары, и всем селом
Михаил Голубев иногда срывался, ругал строителей за нерасторопность.
— Э, парень, скоро-то не споро, тихо-то не лихо, — урезонивал его Фомич. — Надежно надо — армия пойдет.
…Томин обошел позиции. Рассказал бойцам, что от стойкости Троицкого отряда зависит судьба всей армии, жизнь детей, женщин и стариков.
…Солнце опускается к горизонту, заливая поле и перелески ярким светом. С командного пункта Томин хорошо видел, как пехота противника развернулась в цепь и стала приближаться к нашим позициям.
Троичане молчали.
Белые посчитали, что деревня занята малыми силами красных, и бросились в атаку.
Восемьсот… Шестьсот… Пятьсот шагов до противника. Вот уже хорошо различимы злобные лица.
И… грянула артиллерия, застрочили пулеметы, раздались ружейные залпы. Не ожидая такой встречи, противник побежал.
— В самый раз пустить кавалеристов Каретова, — проговорил Русяев.
— Чтобы все дело погубить, — в тон ему продолжил Томин, не отрывая глаз от бинокля.
Командующему Троицким отрядом стало ясно, что позиции у Немислярово неудачны: растянут фронт, не обеспечены фланги.
С разрешения главкома троичане ночью отошли, и заняли оборону у деревни Ново-Кулево.
Второго сентября бой продолжался с утра до вечера. Порою белые приближались до ста пятидесяти шагов, но встреченные дружным огнем откатывались.
С каждой новой атакой противника редели ряды боевиков. На исходе боеприпасы.
В ночь на 3 сентября томинцы отошли к деревне Старо-Кулево. До Красного Яра осталось три версты.
Белые выпустили по деревне Старо-Кулево несколько зажигательных снарядов. Громадным кровавым пологом зарево нависло над Красным Яром.
— Э, какую свечу поставило нам их благородие, — проговорил Фомич, не отрываясь от дела. И он мысленно обратился к Томину: «Подюжь, парень, еще немного, стараемся».
Утром 3 сентября командир Отдельного Сибирского отряда полковник Моисеев связался с Уфой.
— Докладываю, что деревня Ново-Кулево занята, но при движении на деревню Старо-Кулево отряд задержан красными. Прошу срочно прислать помощь.
Полковник преувеличил силы противника в несколько раз, чтобы не уронить своего престижа.
Саперы выполнили приказ главкома: в полдень оба берега реки были соединены.
Василий Константинович осмотрел мост. Сооружение признал надежным, но приказа на переправу не давал. Он ходил из угла в угол, думал. Главком медлил с переправой потому, что не знал на чьей стороне и где будет перевес сил. От Каширина и Павлищева никаких сообщений. Здесь главком имеет резервы и сможет еще ими маневрировать. Переправим раненых, беженцев, обозы… А что, если там поражение? Тогда — конец!