Человек по кличке Мышь
Шрифт:
— Нет, это несправедливо. Но даю слово, у меня есть что сообщить вам. Где она живет?
— На авеню Парк-Монсо.
— Ближе к парку или возле статуи Бельфорского льва?
— Рядом с улицей Дарю. Теперь твоя очередь. Зачем ты спрятал фотографию в котелке? И где ты ее взял? В среду вечером, когда тебя обыскивали в участке, никакой фотографии не было.
— Нашел.
Логно вперил в старика тяжелый взгляд, словно давая понять, что никаких шуток он не потерпит.
— А кто написал на
— Вы же прекрасно знаете, кто! Только не делайте вид, что никогда не видели моего почерка. Я написал!
— Зачем?
— Затем, что у меня был карандаш.
— Сейчас я живо спроважу тебя в участок!
У центрального входа в Гранд-опера маячила фигура дежурного полицейского. Время от времени он посматривал в их сторону, явно забавляясь выяснением отношений между инспектором по кличке Зануда и бродягой по кличке Мышь. Кажется, Зануда заметил повышенное любопытство со стороны постового и уже готов был сорваться на крик.
— Ступай за мной, кому сказано!
— Минуточку, инспектор! Я все скажу. Честное слово!
— Откуда тебе известно это имя?
— Вы имеете в виду Арчибальда Ландсберри? — наивно округлил глаза старик.
— Где ты его раскопал?
— Прочитал на регистрационном талоне, который был прикреплен к автомобилю.
Мышь решил потянуть время.
— Где именно?
— Возле ресторана Рояль.
— А зачем тебе понадобилось записывать его имя?
— Потому что я хотел помолиться за человека, который дал мне целых пять франков чаевых.
— Так это был мужчина?
— Да.
— Средних лет?
— Да. Волосы уже тронуты сединой.
Мышь стал испытывать беспокойство. Почему инспектор так вцепился в этого Ландсберри? И почему ничего не спрашивает о девушке?
— Когда это было?
— Вчера, в четыре часа пополудни.
Неужели именно так зовут того покойничка, которого он обнаружил в припаркованной на улице Г абриэль машине?
— А где ты взял фотографию?
— Я ее нашел.
— Прямо на улице валялась, а ты взял и подобрал ее, да?
— Нет, она валялась на полу бара на улице… На улице Вашингтон, если мне не изменяет память.
Беспокойство стало перерастать в откровенный страх. Мышь понял, что Логно круто берет его в оборот. Вряд ли ему удастся повалять дурака, пытаясь выиграть время.
— Что ты хотел рассказать мне? — хрипло поинтересовался у него Логно и бросил на Мышь такой испепеляющий взгляд, что у бродяги душа моментально ушла в пятки. Если он будет продолжать ломать комедию и ловчить, то последствия могут оказаться намного серьезнее, чем он это представляет.
— Я хотел сказать вам, что видел эту мадемуазель с фотки. Позавчера, то есть в среду, да, 23 числа. После обеда, в луна-парке.
— Продолжай!
— А
— Ты видел ее своими глазами?
— Да.
— А как выглядел тот мужчина?
Придется пожертвовать какой-то частью информации для того, чтобы выяснить правду.
— Светловолосый такой… Волосы очень светлые. Полноватый…
Судя по всему, ответ показался инспектору исчерпывающим. Лицо
его моментально просветлело и разгладилось. Ага! Значит, то, что он ему сообщил, никак не противоречит сведениям, которыми Зануда уже располагает.
— А ты что делал в луна-парке? — прорычал инспектор уже так, на всякий случай, просто для очистки совести.
— Но вы же прекрасно знаете, что я делаю в луна-парке. Там постоянно нужны люди на подхвате: то одно, то другое… Иногда они просят меня поиграть на барабане. А однажды, когда не пришел их музыкант, я даже играл на трубе.
По лицу Логно было видно, как отчаянно он борется с собой. Наверное, как всегда, опасается, что бродяга просто дурачится, пытаясь по своему обыкновению обвести его вокруг пальца.
— И это все, что тебе известно?
— А что вам еще надо? — с деланым возмущением парировал Мышь.
Действительно, чего можно требовать от такого типа, брезгливо поморщился инспектор. Ему явно не хотелось отпускать бродягу. Что-то подсказывало ему, что если приложить еще немного усилий, то этого хитреца можно дожать. Он расколет старика, и тот проболтается и сообщит ему нечто такое, какую-то самую малость, пустяк, который, тем не менее, прольет свет на все остальное. И тогда вместо смутных подозрений появятся вполне конкретные факты.
— Что ты собираешься делать с фотографией?
— А вы?
— Не твое дело!
— Вот и у меня тоже очень личное! Тут затронуты чувства. Да, чувства! Вы же не можете запретить мне влюбиться в молоденькую девушку.
— Ты меня не видел, и никаких разговоров мы с тобой не вели! — угрожающим тоном предупредил его инспектор и повернулся, чтобы уйти прочь. Но снова остановился. Еще одна, последняя попытка. — Ты уже все для себя решил, да?
— О чем вы? — безмятежным голосом поинтересовался у него старик.
Продолжать разговор бессмысленно. Что ж, сейчас он отправится
домой и все хорошенько обдумает на досуге.
Ночь Мышь провел в участке возле Центрального рынка. Это как раз по пути на авеню Парк-Монсо. Участок не отличался особой чистотой. Никакого сравнения с отделением возле Гранд-опера. Запах овощей перебивал все остальные запахи. И знакомых в этих местах у него нет. Хорошо хоть, у соседа по камере оказался полный кулек объедков, которыми он с готовностью поделился с ним.
<