Человек с улицы
Шрифт:
– Я хотел бы взглянуть на машину Массэ.
– С какой это еще радости? – заартачился сторож.
– Только одним глазком!
И я сунул тысячу франков в его сумку.
– Поверьте мне, старина, это не простое любопытство, у меня есть на то причины.
Он кивнул.
– Она стоит на первом этаже, четвертый ряд, в глубине, предпоследняя машина.
Бросить свою бензозаправку сторож не мог, но занял пост у входа в гараж, откуда и следил за мной.
Мои шаги гулко раздавались под сводами гаража, точно так же, как два часа тому назад в больничном морге. "Мерседес" стоял там, где и сказал сторож. Какую тайну мог он скрывать, прав ли я
Среди сотен других машин в этом гараже черный "мерседес" был для меня особенным: он таил в себе загадку. Открыв задние двери, я тщательно обследовал эту часть машины. Не менее тщательно я осмотрел и все впереди. Все поиски оказались тщетными, в том числе и под сиденьями и в бардачке, хотя я и подсвечивал себе фонариком. Оставалось осмотреть багажник. Вытащив ключи из замка зажигания, я открыл крышку багажника. Внутренне я был готов чуть ли не к тому, чтобы обнаружить там труп. Если бы так случилось, я бы не моргнул и глазом – настолько возможным казалось мне в этом деле все что угодно. Да только багажник был пуст. Кроме запасного колеса и сумки с инструментами, там ничего не было. Ничего!
Раздосадованный своей неудачей, я вставил ключи обратно в замок. И в этот момент я увидел.
Я обнаружил коробочку, набитую пробковой стружкой, благодаря тому, что упала моя фуражка; на этот раз, помня о той незначительной неприятности, я держал голову прямо – и все увидел. По ветровому стеклу, прямо за рулем, бежали три буквы и четыре цифры – номер телефона: ЭТУ 13-61.
Надпись была сделана губной помадой. С какой целью? Для чьих глаз она предназначалась? Переписав номер телефона на клочок бумаги, я задумался. По всей вероятности, писала Элен. Хотела ли она запомнить этот номер, или это было послание, адресованное мистеру X? Если верным было второе предположение, то, значит, мистер X должен прийти в гараж. Может быть, он должен поставить сюда свою собственную машину.
Сторож, когда я вернулся к входу, буквально пожирал глазами мои руки и карманы. Если он не обыскал меня, то лишь потому, что опасался получить прямым в челюсть.
– Успокойтесь, – буркнул я. – Я ничего не взял. Скажите-ка, телефонная станция ЭТУ, это – площадь Этуаль?
– Конечно.
– А можно узнать адрес только по номеру телефона?
– Посмотрите в специальном телефонном справочнике. Дать вам его?
– Обязательно!
– О'кей.
Последние слова он произнес с явным желанием подкупить меня своим знанием английского языка, надеясь выудить из моего кармана еще одну купюру.
В его будке было тепло, стены выкрашены в белый цвет, рекламные календари расхваливали разные сорта масел, шин и аккумуляторов.
– Давайте поищу. Какой номер?
Я сунул ему под нос клочок бумаги. Напустив на себя важный вид, сторож почесал свои щетинистые щеки.
– Интересно! Что-то этот номер мне напоминает...
Поскольку этого "что-то" было для меня недостаточно, он решил все-таки заглянуть в справочник в желтой обложке. Прежде чем перелистнуть страницу, этот человечек кончиком розоватого языка слюнявил пальцы. Когда он, наконец, нашел то, что требовалось, в книге было больше микробов, чем адресов.
– То, что я и думал: это – отель!
– Какой отель?
– На авеню
Он протянул мне справочник, отчеркнув ногтем с траурной каемкой: отель "Ланцелот", 88, авеню Терн.
10
Это был типичный парижский отель средней руки. Наверное, большинство его постояльцев, снимавших комнаты помесячно, были служащие, приезжавшие в Париж, или более или менее состоятельные холостяки. Отель выглядел чистым, его внешний вид внушал доверие, а стоило зайти внутрь, как это доверие укреплялось еще больше. Все здесь было новым и светлым: свежевыкрашенные стены, мебель и занавески. За стойкой, отделанной под красное дерево, стоял лысый мужчина в хорошем костюме и аккуратно завязанном галстуке. Когда я вошел, он колдовал над коммутатором.
– Клиника Жаннен? Не вешайте трубку!
При слове "клиника" все во мне встрепенулось. Портье сунул красную фишку в углубление телефонного диска и повернулся ко мне. Он-то, несомненно, разбирался в американской военной форме, потому что проговорил с любезной улыбкой:
– Что угодно господину полковнику?
По желтоватым белкам его глаз и землистому цвету лица было ясно видно, что печень портье не справляется с нагрузками.
– Прошу прощения... Не остановилась ли у вас одна молодая женщина, брюнетка со светлыми глазами, зовут ее Элен, и она носит леопардовое манто?
Он нахмурил свои густые брови так, что они образовали над глазами прямую линию.
– Да, остановилась.
– Она сняла номер сегодня в конце дня, не так ли?
– Именно так.
– И это она звонит сейчас во все больницы и клиники западного предместья?
– Все правильно. Что-то приключилось с кем-то из ее родственников?
– Да. Я хотел бы увидеть ее.
– Сейчас, я доложу о вас.
– Не стоит. В каком номере она остановилась?
Видно было, что его одолевают сомнения. Но я взглянул на щит коммутатора. Телефон был подключен к гнезду с номером 18.
– Восемнадцатый! – выдохнул я. – Это на втором этаже?
– Послушайте, господин полковник, может быть, будет лучше...
– Да нет же!
Не обращая внимания на портье, я двинулся по лестнице с блестящими медными перилами.
Когда я постучал в дверь, она разговаривала по телефону. Я услышал взволнованный дрожащий голос:
– Жан-Пьер Массэ! Он архитектор! Несчастный случай произошел около шести часов, и...
Она прервалась, чтобы крикнуть мне "входите". Я толкнул дверь. На Элен было в высшей степени элегантное платье пастельных тонов, ярко блестела золотая цепочка. Манто валялось на кровати. Чемоданы, которые тащила горничная во время моего первого появления на бульваре Ричарда Уоллеса, неразобранные, лежали один на другом рядом с умывальником. Элен сидела на застланной кровати, при моем появлении она выпрямилась, в течение нескольких секунд продолжала держать телефонную трубку у уха, затем повесила ее.
Я закрыл за собой дверь.
– Здравствуйте, мадемуазель. Вы узнаете меня?
– Да, я вас видела...
У нее был замечательный, волнующий, слегка хриплый голос. Я никогда не встречал более ясного взгляда.
– Только никак не могу вспомнить, где.
Меня колотила нервная дрожь. На этот раз ключ от тайны был совсем близко, в этой изящной комнате, впрочем безликой, как любой гостиничный номер.
– Мы столкнулись на лестничной площадке дома, где живут Массэ, сегодня вечером, в семь часов. Хотя... скорее вчера вечером, потому что сейчас уже первое января.