Человек случайностей (др. изд.)
Шрифт:
– Я считаю, что Дорина должна переехать ко мне.
– Я с тобой согласна.
– Мне с ней было бы очень хорошо. Нам с тобой было бы очень хорошо, Дорина. Подумай об этом. Перестань думать о себе. Подумай обо мне.
– Шарлотта, дорогая…
Сидя внутри, трудно представить себе дом снаружи. Внутренность дома как будто все время разрасталась, образуя самые разные варианты новых, темных, нежилых комнат. Иногда пахло кровью. Сад, наоборот, представлял собой совершенно
– Выйду на минуту в сад.
Одно время она подозревала, что Остин подсыпает ей отраву. Но это была, конечно, чистой воды фантазия.
– Да, пойди пройдись, так тепло.
– Если захочешь убежать, беги ко мне, Дорина.
– Шарлотта, дорогая…
На белых ступенях лестницы подыхают мухи от яда, разбрызганного миссис Карберри. Им, наверное, больно? Что чувствует умирающая муха? Дорина хочет наступить на них, но не может.
– Тебе не кажется, что ей следует кое с кем повидаться?
– С врачом?
– Или со священником.
– Я не знаю.
– Беда в Остине, а не в ней.
Мэвис чувствует пустоту, оставшуюся после утраты веры, зияние сразу под сердцем, но ведь годами она этого не замечала. Принесла никчемную жертву, совершила ошибку.
– Стало быть, ты встретишься с Мэтью?
– Наверное.
– Смешно, что он живет в Вилле, правда? Кто бы мог такое представить еще год назад? Смешно, да, смешно.
– Любопытно, остался ли у него тот его домик в деревне?
– Тот в Сассексе, где Остин жил с Бетти перед самой ее гибелью?
– Да, тот самый.
– Он продал его кузену Джеффри Арбатноту.
– Что-то Людвиг давно к нам не заходит.
– Он болен любовью, счастливчик.
– Счастливчик, потому что любим.
– В любом случае счастливчик. Лучше быть больным любовью, чем просто больным.
– Ты хорошо себя чувствуешь, Лотти?
– Да. И не надо так на меня смотреть. Я не из твоих пациенток.
– Не говори глупостей, Шарлотта.
– По-моему, кто-то плачет.
– Это миссис Карберри. Муж ее поколачивает.
– Мужчины!.. Они в самом деле хуже нас, ты согласна?
– Да.
Теребя косу, Дорина шла босиком по траве. Невольно наступала на маргаритки. Вот бы стать легкой, как перышко, лететь по воздуху, едва касаясь цветов. Было бы немного щекотно, и желтая пыльца оставалась бы на кончиках пальцев.
– Дорина!
Кто это так близко произнес ее имя? Остин? Сердце учащенно забилось.
– Дорина! Я здесь!
Голос, зовущий ее, прозвучал
Посреди полянки кто-то стоял, неподвижно, как на сцене или на фотографии. Долговязый, темноволосый, бледный, скромно одетый, родной.
– Гарс!
Охватив руками шею, Дорина осела на траву. Гарс с улыбкой присел рядом на корточки.
– Привет, Дорина, а я думал, ты меня не узнала.
– Гарс… как… ты так изменился… вырос.
– Конечно, я изменился, мы же столько лет не виделись. А я перелез через стену. Чтобы увидеть тебя.
– Увидеть меня?
– Да. Хотел убедиться, что ты действительно существуешь.
– Я и сама иногда сомневаюсь.
– А как ты вообще справляешься?
– С Остином? – Дорина глядела не на него, а мимо, на крупные полосатые розовато-лиловые цветы ломоноса. Неожиданно поняла, как легко с ним говорить, хотя и странно. – Объясни мне: как быть?
– Я тебе вот что скажу. Перестань его бояться.
Немного подумав, она спросила:
– Как перестать?
– Не знаю. Твой страх и отпугивает его, и возбуждает. Как хищника – запах крови. Стань смелее. Не бойся резких движений. Ты ведь чувствуешь себя пленницей. Сломай решетку. По ту сторону – свобода. Живые люди. Иди к ним. Но сначала повидайся с отцом, и если он тебя достанет своим нытьем, разругайся с ним.
– Но если я так поступлю, ему будет больно, ему будет стыдно.
– Ну и пусть, пусть ему станет больно и стыдно, пусть наконец проснется, черт возьми!
– Гарс, ну как же ты так…
Гарс поднялся, и Дорина тоже. Стояли, настороженно глядя друг на друга, с опущенными руками. От жары у него по лицу текли струйки пота.
– Ладно, хорошо, что тебя повидал, может, что-нибудь изменится к лучшему.
– Погоди. Не говори ему, что приходил сюда.
– Пошел он куда подальше!
– Я очень тебя прошу… Гарс… Ты видел Мэтью?
– Еще нет, но увижусь вскоре. Придется. Кстати, отцу тоже не миновать встречи.
– Почему «не миновать»?
– Потому что он им околдован, потому что нуждается в нем, да попросту влюблен в него.
– Если бы мне удалось поверить… что Остин влюблен в Мэтью…
– Что тогда?
– Все разрешилось бы, кошмар развеялся…
– Кто знает? Может быть. В мире много странных привязанностей. До свидания, Дорина. Можно, я тебя поцелую?