Человек со шрамом
Шрифт:
Бандит открыл замок и выдвинул ящик. Он без труда разыскал бумажник и вынул из него банкноты. Потом внимательно осмотрел содержимое как этого ящика, так и всех остальных. Из одного вытащил шкатулку в «закопанском» стиле и вытряхнул из нее на стол кучку разнообразных безделушек. Небрежно отодвинув их в сторону, принялся считать деньги.
— Двадцать три тысячи злотых, — констатировал он, пряча деньги в карман.
— Это все, что у меня есть, — со слезами в голосе проговорил ксендз Ланг.
— Ничего. Как-нибудь
— Но вы-то совершаете дурной поступок, — осмелился заметить ксендз.
— Я беру этот грех на свою душу. А впрочем… Сыграем вничью, — бандит полез в карман, достал оттуда только что спрятанную пачку денег, отделил от нее пятисотенную купюру и положил на стол. — Ксендз совершил добрый поступок, я ответил тем же. Теперь мы квиты. Хотя я уверен, стоит как следует пошарить в этом доме, отыскалась бы еще не одна тысчонка.
— Нет, нет, — поспешно запротестовал ксендз.
— А из-за денег не стоит горевать, — издевался грабитель. — Остригите покороче своих овечек и возвратите свои деньги с лихвой. Пошли, — добавил он, обращаясь к сообщнику.
Бандит с черным чулком на голове не спешил. Он подошел к письменному столу и стал рассматривать разбросанные драгоценности. Особенно заинтересовал его сапфировый кулон на платиновой цепочке.
— Ну бери что хочешь, и идем, — торопил высокий.
Человек в чулке опустил кулон в карман.
— Приятной телепередачи! — бросил высокий на прощанье.
Рев отъезжающего мотоцикла известил, что банда покинула приход.
— Нужно звонить в милицию! — К Кристине первой вернулось присутствие духа.
— Телефон не работает, — объявила экономка. — Когда я открыла им двери, высокий приставил мне пистолет к груди и велел молчать, а низенький вынул нож и перерезал провод. Потом большой приказал низкому меня стеречь и ввести в комнату немного погодя.
— Догнать их, арестовать! — пришедший в себя ксендз не мог примириться с потерей столь крупной суммы.
— Телефон есть у старосты, его-то они, надо полагать, не испортили, — подсказал Францишек Щупак.
— Я побегу к старосте, — вызвалась Кристина. — И подниму на ноги милицию.
— Нет, ты не пойдешь, — воспротивилась мать.
— Тогда пойду я, — предложил сторож.
— Мы пойдем вместе с паном Францишеком, — упорствовала студентка.
Расследование в доме ксендза на этот раз увенчалось единственным трофеем — револьверной пулей, застрявшей в стене. Она несколько сплющилась, однако эксперты легко установили, что пуля выпущена из того же оружия, из которого несколько недель назад убили Антонину Михаляк, заведующую магазином в Малых Грабеницах.
Зато на этот раз было совершенно ясно, какой дорогой бежали бандиты. Один из жителей
Наблюдательные пункты на шоссе продолжали функционировать, поэтому удалось установить, что между девятью и десятью часами вечера в город по Пултусскому шоссе въехал только один мотоцикл. Фотография, полученная с помощью инфракрасных лучей, была не очень четкой, однако можно было разобрать, что на мотоцикле два человека. Тот, что на заднем сиденье, был ниже ростом и одет в светлый плащ. Правда, во время налета на сельский приход бандиты были в куртках, но они вполне могли оставить плащи на мотоцикле и надеть их позже, чтобы сбить со следа погоню. Можно было разглядеть и номер мотоцикла. Это оказался номер Минско-Мазовецкого уезда.
Было установлено, что мотоцикл под таким номером принадлежит учителю местной школы. У него имелось надежное алиби: в этот день он до девяти часов вечера давал уроки в вечерней школе. Свой мотоцикл учитель держал в сарае при школе, ключи от которого хранились у школьного сторожа. Сторож же показал, что за последние две недели учитель ни разу не пользовался своей машиной.
Вывод мог быть только один: регистрационный номер поддельный.
Майор вызвал обоих сотрудников, ведущих следствие.
— Ну так что же? — начальник не скрывал плохого настроения. — Полный провал. Мы больше двух недель блокировали шоссе. Испорчены километры дорогой пленки. И все ради того, чтобы вернуться к исходному пункту. О блокаде знали только мы трое. А бандит откровенно смеется над нами. Пишет письма на машинке отделения, в графе «Отправитель» указывает фамилию офицера, ведущего следствие по его делу. На грабеж отправляется на мотоцикле с номером машины второго милиционера, ведущего следствие. К черту такую работу! Вы топчетесь на месте!
Поручик Анджей Левандовский, опустив голову, молчал, хотя он не чувствовал за собой вины и считал, что при создавшемся положении сделал все возможное. Но спорить не приходилось.
— Я не согласен с паном майором. — Старший сержант Хшановский стоял по стойке «смирно», и по лицу его видно было, что противоречить своему начальнику ему нелегко. Но он повторил еще раз: — Я не согласен с паном майором.
— Что?! — В сердитом голосе начальника послышались нотки удивления. До сих пор в его отделении милиции сержанты не имели привычки выражать мнения, не совпадающие с мнением майора.