Человек-тело

Саканский Сергей Юрьевич

Я — честная христианка, которая мучительно борется с плотью, которая у меня на уровне нимфомании и бешенства матки.

Мысль № 6

Все это невразумительно и бредово насчет человека-тела. Получается, что я не человек. И, значит моей рукой сейчас вожу не я, а Он, какой-то далекий, непонятный человек.

Пусть так. В таком случае, все нелепости и нестыковки, которые наверное в моих записях есть, можно свалить на него. Смайлик.

Мысль № 7

Может быть, он просто привел какую-то девку, с которой

познакомился на улице, как когда-то со мной? Или старая подружка его? У него ж много было женщин. Правда, он говорил, что с тех пор, как появилась я, он не встречался ни с одной. Ну, а теперь, когда я была в периоде замужества, почему бы и нет? Ладно, прощаю.

Мысль № 8

Вот, думаю… Существуют ли актеры как люди или они (или все же уже мы) просто состоят из череды чужих образов? Понятия не имею, где и когда я настоящая. Тогда, когда была с сутенером или с писателем? Сутенер любил меня нежно и страстно, целовал меня всю. Писатель, гад, часто терзал своим великим фаллосом и мою узенькую пещерку, и мой юный пукан. Правда, он частенько полизывал и то и другое. Раз, после анального секса, который действует, словно добрая клизма, я выпустила ему на яйца тонкую струйку говнеца. Думала, он будет бить меня, как Бес, но он провел по своей коже пальцем и нарисовал мне на попке крест.

Мысль № 9

Вот и все. Нет больше никаких мыслей для дневника. Даже круглой цифры не вышло.

Другая женщина

1

Неделю не прикасалась к этой тетради. Произошли события. Я должна их записать.

Что-то случилось с моим любимым за тот месяц, пока мы не виделись. Вот вся история, с самого начала.

Так получилось, что он не смог принять меня два раза подряд, у него были важнейшие дела, как он сказал, и я была вынуждена НА САМОМ ДЕЛЕ ходить на эти подготовительные курсы. Ребята и девченки были удивлены — и с какого кукела «явилось наше красно солнышко»? Каждый раз я восходила в новой одежде: то в дресс-коде деловой барби, то в стиле романтической чиксы, раз как-то с розовой деталью в виде плашки на френче, что привело к недоразумению: ко мне подсели две юркие бучки.

Через день произошла история с Анной, эта женщина поселилась у нас, произошла катастрофа всех наших планов, и мне было уже не до встреч с Бесом: я сама придумывала бекасы, что не могу вырваться.

Теперь я вернулась домой. И за этот месяц что-то случилось с моим любимым, и это было связано с той, чьи волосы я находила в квартире повсюду.

Я ведь сначала не придала этому значения: ну, привел бабу — ведь нельзя же муччине так долго терпеть, а рукой отбивать он не любит, считает ниже своего достоинства, как и за деньги эрок снимать. Значит, взял лопатку и пошел на кладбище, и раскопал какую-нибудь старушку из своих бывших.

Сейчас я понимаю: тут другое. И началось это именно тогда, когда он не смог принять меня два раза подряд, по причине «важнейших дел». Он встретил другую! Он полюбил ее! Произошло то, чего я боялась больше всего на свете.

Пока он НИКОГО не любил (я

не о себе говорю: меня-то он точно не любил) у меня был еще шанс. А вдруг встретит другую? — думала я.

И вот — свершилось.

Слишком много волос. Я ведь сначала подумала, что он привел пару раз ебучую кошку, у которой был период линьки, поэтому так много волос. На самом деле — в душу его вползла змея.

Что я говорю? У змеи вообще нет волос.

2

Еще неделя прошла. Ранки мои зажили, ни следа не осталось, только побаливает носик где-то в глубине, будто поселился там червь. Бес не разговаривал со мною долго, а когда заговорил, стал выяснять подробности моей катастрофы. Как пришла Анна, как отреагировал писатель.

— Ну, и о чем же они говорили, пока вы жили там втроем?

— Я не подслушивала. Только один раз, случайно подслушала разговор, не предназначенный для моих ушей.

— О чем же они говорили при тебе?

— Я не всегда понимала. Поскольку они юзали незнакомые слова. Из-за одного слова все бросево может подернуться туманом. Иногда они такое гнедили, что у меня волосы становились дыбом.

Бес сделал страшные круглые глаза.

— Матом, что ли, ругались? — пошутил он.

— Они вели себя достойно! — с деланным возмущением панировала я. — Не выражались при даме. Правда, иногда читали матерные стихи.

— Например?

— Какую-то поэму «Хуй».

— Вот как? И что это за поэма «Хуй»?

— «Хуй»! Поэма такая. Они ее оба знали наизусть. Это была какая-то поэма, которая ходила у них в юности по Литинституту и ее читали на тайных сходках.

— Как на тайных сходках? У них в Литинституте были тайные сходки? Наверное, они готовили революцию. Как Ленин.

— Да не в этом дело! — вскричала я. — Поэма «Хуй» как раз и есть — о Ленине. А тогда было нельзя. И если бы их поймали за чтением поэмы «Хуй», то всех бы выгнали из Литинститута, а автора поэмы — посадили в тюрьму. Но в том-то и дело, что автора поэмы «Хуй» просто не существовало.

— Что за ерунду ты гнедишь? Если есть поэма, значит есть и автор.

— Нет автора! Поэма «Хуй» была сочинена в недрах КГБ. Над ней работал целый институт.

— Зачем? — сильно удивился Бес.

— В том-то и штука! — радостно подхватила я. — КГБ сочинило поэму «Хуй». Она легко заучивается, отскакивает от зубов. Все будут эту поэму учить, читать друг другу. А КГБ будет их ловить и сажать.

— Вот так мысль! Это твой писатель высказал?

— Нет, это сказала тетя Аня.

Бес помолчал, подумал.

— А каким образом поэма «Хуй» попала в Литинститут?

— Да очень просто! Один из студентов был штирлицем. Он всем читал поэму «Хуй» и говорил, что это он сам ее написал.

— Что-то сомнительно. Ты преувеличиваешь. КГБ не был таким уж изворотливым и страшным, как сейчас кажется. Просто этот парень и написал поэму.

— Мой писатель как раз и спорил с ней об этом. Он считал, что поэму «Хуй» написал этот парень. А тетя Аня настаивала на версии КГБ.

— Ладно. Ты сказала, что один раз подслушала их разговор, не предназначенный для твоих ушей. А тогда они о чем говорили?