Человек укравший бога (сборник)
Шрифт:
Из какого мира они приходят ко мне и зачем? Я не знаю, но понимаю – не из того, в котором живу я.
Очевидно, эти солдатики, найдя никому неизвестную лазейку из их грубого мира, тайно посещают мой мир – мир Черной Розы.
А тайно потому, что как только я открываю глаза, они исчезают.
Все это было бы интересно, если бы они не были до страха равнодушны ко мне. И как бы я ни пытался вступить с ними в контакт, они полностью игнорируют меня и на все мои протесты не обращают никакого внимания.
Они методично, метр за метром, заполняют мое пространство, сжимая лепестки розы все плотнее и плотнее вокруг моего тела. Наконец, когда я перестаю ощущать перед собой свой
И вдруг, когда я уже задыхаюсь, умираю в объятиях лепестков, заваленный солдатиками, жестокими и равнодушными, я открываю глаза, и они исчезают.
И сразу все.
Почти мгновенно.
Лепестки розы расправляются, и я вздыхаю облегченно.
Тело и душу наполняет восторг жизни в радости свободного пространства.
И тут же вползает в душу страх от возможности нового незваного посещения моего мира этими странными равнодушными солдатиками.
Зачем они приходят? Мне они не нужны. Черной Розе тоже.
Зачем?
А если они приходят для того, чтобы дать мне понять, что за моим миром меня ждет еще один мир, тот их мир?
Мир жестокости и равнодушия?
И может, после того, как я покину теплое, бархатное чрево Черной Розы, я сам перейду в их мир, в разряд таких же солдатиков, и тоже буду мять чужие цветы, полные человеческого счастья.Безумие № 2 (прогулка)
Зачем я собрался на прогулку в этот лес, сам не знаю.
Обзвонил своих самых близких друзей.
Они пришли проводить меня, и все принесли мне деньги.
Много денег.
Я надел серый костюм, светлые-ботинки, черную шелковую рубашку и, взяв деньги у моих друзей, распихал пачки банкнот по карманам.
Лес, в который я пришел, был просторный. Деревья стояли без листьев и все одного коричневого цвета. Отсутствовали даже тонкие ветки. Во всем этом чувствовалась огромная мощь и сила.
Под ногами у меня было сухо. Птиц и зверей не было, как, впрочем, и насекомых. Я долго гулял по лесу.
Людей в нем я тоже не встречал.
Дышал свежим, чистым, прохладным воздухом.
В этом просторном лесу гулялось легко и свободно.
Наконец я нагулялся и пошел из леса.
Вышел.
Невдалеке я увидел Овраг, обросший кустарником, и там, в овраге, множество людей.
А так как, гуляя по лесу, я проголодался, и в карманах моего элегантного костюма было много денег, решил сходить в этот овраг и попытаться купить там у людей немного еды.
И точно, войдя в овраг, я обнаружил у каждого куста рыночный стол или стеллаж, с которых хмурые мужчины с усами торговали едой.
Я подошел к одному из прилавков, заставленному клетками. В клетках бегали соленые огурцы.
– Почём торгуешь? – спросил я у продавца.
Но он, как и все остальные продавцы этого рынка, смотрел на небо и сосредоточенно слушал объявление, льющееся сверху из невидимого репродуктора.
Сегодня в восемнадцать часов ноль ноль минут заканчивается обмен старых денег на новые.
Я посмотрел на свои часы. Выло без трех минут восемнадцать. Торопясь, дернул моего продавца за рукав и попросил его еще раз поймать и продать мне хотя бы одного огурца, и как бы в подтверждение своих серьезных намерений вынул деньги, данные мне друзьями на прогулку.
Продавец посмотрел на
Я посмотрел туда, куда он мне показал.
Там в небе опять повторяли то же объявление об обмене денег, только сказали, что обмен заканчивается уже в восемнадцать часов пятнадцать минут.
Я опять посмотрел на свои часы, было восемнадцать двенадцать.
А мне хотелось есть.
Я сказал усатому, что время еще не истекло.
Он опять ткнул пальцем в небо;
Поняв, что он мне огурцов не продаст, я расстроился и пошел дальше по рынку.
За мной следом пошли мой продавец и его соседи.
В конце рынка, там, где заканчивался овраг, увидел двухэтажное здание.
Когда я подходил к нему, за мной уже шла целая толпа продавцов, собравшихся, очевидно со всего рынка, – все с усами и в огромных кепках.
Я задумался: «Зачем они идут за мной?»
Прислушался и услышал шепот этой толпы:
– Отдай нам деньги, отдай нам деньги.
Удивился: зачем им деньги, которые уже отменили?
Отдавать я не стал.
На здании было написано: «Сберкасса».
«Сберкасса? – вспоминал я. – А, это учреждение, где раньше когда-то меняли деньги». Я даже припомнил, что очень давно там бывал и тоже менял какие-то старые деньги на какие-то новые.
Открыл дверь, зашел.
На первом этаже торговали женским бельем. По лестнице поднялся на второй этаж. Там было кафе, торгующее солью в трех литровых стеклянных банках.
В дальнем углу, на ярко освещенном окошечке, было написано: «КАССА».
За кассой сидела скучная девушка. Я подошел к окошечку.
Девушка показалась мне знакомой – где-то и когда-то я ее видел. За мной к окошечку продвинулась и вся толпа усатых продавцов рынка, шепот их при этом усилился: «Отдай деньги, отдай деньги…» Я заглянул в окошечко.
Девушка подняла на меня глаза и так просто, как пустому месту, сказала: «Если вы менять деньги, то опоздали».
Я расстроился.
Так хотелось есть, а на старые Деньги никто еду не продавал.
Очевидно, это мое физиологическое желание полностью отразилось на моем лице.
– А я вас знаю, – вдруг неожиданно сказало мне лицо ожившей девушки. – Вы друг того Великого. Вы с ним были у нас очень давно и меняли старые деньги на новые.
– Да, я его друг, и был с ним у вас, только очень давно.
– Давайте сюда ваши старые деньги, я вам их поменяю на новые.
Обрадовавшись, я стал вынимать пачки денег из карманов, хотя это сделать было нелегко, так как меня плотно прижали к кассе мои громко шепчущие преследователи. Но деньги я все-таки сумел достать и сумел отдать уже не скучной кассирше. Она их пересчитала и попросила у меня документ. Документа у меня не было, ведь я же шел гулять в лес. Зачем мне в лесу документ? Но у себя в кармане нашел календарик, где я был изображен с моим другом, и, вынув календарик, подал его девушке. Она еще раз мило улыбнулась и поменяла-старые деньги на новые.
Мои рыночные преследователи тут же отхлынули от моей спины и исчезли.
Я же пригласил девушку из кассы в кафе. Там мы заказали по стакану томатного сока. Я спросил у буфетчика, нет ли у него соленых огурцов. Тот посмотрел на мою соседку и принес два живых соленых огурца.
Они еще пищали. А один, тот, что был у моей дамы, даже чуть не убежал. Но моя спутница успела припечатать его вилкой к тарелке.
Мы поперчили немного соленые огурцы и съели их, запивая томатным соком.
Девушка-кассирша поблагодарила меня за угощение, я ее – за внимание и любезность, и в знак глубокой признательности подарил ей на память трехлитровую банку соли.