Человек, увидевший мир
Шрифт:
Однажды он спросил брата:
– Ты встречал слепых в тундре?
– Да, и не раз.
Василий оживился:
– И что же они там делают?
– То же, что и другие. Вот Кейгин, к примеру, мастерит самые лучшие в этих краях нарты.
– Он что, родился слепым?
– Да.
– Но как же ему при рождении сохранили жизнь? Ведь по законам тундры он должен был умереть.
– И все же Кейгин остался жить, – сказал Александр, и поведал брату историю об оленеводе Умке и о его слепом сыне, Кейгине.
…В нашем северном краю от маленькой Калучинской бухты до большой реки Колымы, от мыса Рыркарпий (13) и до бухты Провидения – все вокруг хорошо знают оленевода Умку. В хозяйстве
Там, вдали, где кончается Тундра живых, начинается другая страна – Тундра мертвых. Их разделяет страшное бездонное озеро вечности. Сторожит его неумолимая и безжалостная старуха, еще более древняя, чем сама тундра. Каждую вновь преставившуюся чукчанку она вопрошает: "Оставила ли ты хоть одного ребенка там, в Тундре живых?". Если женщина отвечает "да", старуха пропускает ее в Тундру мертвых, к родственникам и друзьям усопшей, которые продолжают жить все вместе и на том свете. Но горе той, которая вынуждена ответить "нет": грозный страж бросает ее в страшное озеро и лишает загробной жизни.
Все это хорошо знает каждая чукчанка и, конечно же, все четыре жены Умки – Белого Медведя. И горе их неутешно, потому что ни у одной из них нет ребенка.
…Наступил осенний праздник молодого оленя. Кочевники-оленеводы перегнали свои стада ближе к морю, а поморы пошли навстречу оленеводам, нагрузившись рыбой, мукой, порохом – всем тем, без чего не может жить человек в тундре. Началась торговля, обмен, а закончив торговать, забили они молодых оленей и устроили пир. Во всех ярангах было много гостей, но ни у кого не собралось их так много, как у Умки, потому что оленей у него тьма-тьмущая, "клитку-клитку, нет – таузенд".
Вот, окруженный восторженными взглядами гостей, Умка приближается к своему стаду. За поясом у него – нож, в руке – аркан. Сейчас петля упадет на рога того оленя, которому суждено умереть, – такова воля неба, выбор судьбы. Но Умка – хороший хозяин, и он помогает судьбе, чтобы она не сделала неверного выбора.
Уверенный взмах руки… Но что это? Роковая петля опутала рога красивого и грациозного олененка. Обрадованные гости закричали: "Тот, кого выбрало небо, сейчас умрет!" Но что случилось с Умкой, почему он вдруг задрожал? "Обреченный на смерть, должен умереть". Зачем они орут? Умка не хуже их знает законы тундры. Но почему выбор пал на его любимца: молодой олененок так прекрасен и силен… Небо ошиблось, подумал хозяин стада. Обреченный олененок подошел к Умке и уткнулся головой в его колени, словно понимая, что ему предстоит сейчас умереть. Умка медлил, но кто-то вложил в его руку нож. Нож выпал из безвольной руки. Все знали, что этот олененок был для Умки словно родной сын.
"Неужели обреченный на смерть не умрет?" – зашипела тундра. Кто-то снова вложил нож в руку Умки. Хозяин поднял глаза к небу и проговорил слова привычной молитвы: "О ты, живущий на небеси, взгляни на грешную землю. Знай, я убиваю этого олененка не потому, что жажду его смерти. Таков закон тундры и выбор судьбы. Но я молю тебя – пошли мне другого оленя взамен этого, убитого моей рукой".
И Умка ударил ножом в самое сердце своего сына-оленя. Тот безмолвно рухнул у ног хозяина. И здесь все услышали крик: это выл и
Ровно девять месяцев минуло после того праздничного дня. Была ночь. Тундра таинственно молчала. Пугливо прижимались друг к другу олени, замолкли колымские собаки. Все чего-то ждали. А в пологе, внутри яранги, боясь шелохнуться, сидели жены Умки. Сам хозяин был мрачнее тучи. У него родился сын. Сын его был слепой. Весть эта быстрее ветра облетела тундру. Все ждали – вот сейчас Умка стиснет пальцами горло слепого младенца и заставит его вернуться туда, откуда тот пришел – в вечность. И в самом деле, зачем незрячий сын оленеводу? Что делать слепому в тундре? Одно движение Умки, и тогда… Но, словно разбуженный голосом мальчика, Умка сказал: "Плитку (хватит), мой олененок". Потом обратился к той, которая подарила ему сына: "Возьми ребенка, ему суждено жить. А звать его будем Кейгин – Черный Медведь. Пусть он носит имя сильного и гордого зверя". Так началась жизнь маленького слепого "медвежонка", и тундра с любопытством начала следить за каждым шагом того, кому суждено было жить.
Слепой мальчик рос непросто. Казалось, всюду его подстерегали враги, даже в родной яранге. Жерди преграждали ему дорогу, огонь искал случая ожечь пальцы, чайник норовил ошпарить, а в мягких шкурах поджидали мальчика острые иглы. И Кейгин стал бояться всего и всех, даже верных колымских собак. Обычно слепой чукча лежал, закутавшись в шкуры, и плакал, и его четыре матери решили: видимо, тот, кому суждено жить, должен плакать.
Но Умка думал иначе. Оставив оленей под охраной собак и поручив хозяйство женам, Белый Медведь занялся воспитанием своего медвежонка. Умка объяснил Кейгину, что огонь не враг, наоборот, нет у человека в тундре лучшего друга, чем огонь. И кипящий чайник – верный товарищ в этом ледяном краю. Просто в обращении с ними нужна сноровка и осторожность. Тот, кому суждено жить, должен быть умелым и осторожным, сказал отец. И Умка научил сына разводить огонь, кипятить воду, ставить ярангу, развешивать в ней мясо и шкуры оленей – повыше, чтобы не дотянулись собаки. Он подружил мальчика с верными колымскими псами, научил узнавать их по лаю и на ощупь. А когда Кейгин подрос, отец показал ему, как обращаться с молотком, топором и шилом.
И мальчик понял, что человек в тундре должен окружить себя послушными ему вещами, оленями и собаками, и тогда он сможет жить в столь суровом краю. Уразумев это, Кейгин перестал плакать и научился смеяться.
Со временем отец научил Кейгина обрабатывать оленьи шкуры, выделывать из них ремни, а из жил животных – веревки. Он показал сыну, как мастерить чукотские нарты, чтобы они были легкими и гибкими. А так как при их изготовлении приходится иметь дело не с железом, с разными там скобами и гвоздями, а только с деревом и кожей, то работа эта так понравилась слепому, что он отдавал ей все свое время и стал вскоре лучшим мастером во всей Чукотке. Так Черный Медведь нашел свое место в жизни. Тундра признала его, дала ему настоящее дело.
Шло время. Слепой мальчик стал высоким и красивым двадцатилетним юношей. Все хвалили его золотые руки. Однако Кейгин все больше становился хмурым, грустил, тосковал, а однажды сказал родной матери, что больше не хочет жить. И вновь на помощь сыну пришел Умка. Он сказал: "Тот, кому суждено жить, должен иметь жену". И снова, как в первый раз, поручив все дела женам, а оленей оставив под охраной верных собак, Умка занялся сыном. Он увез Кейгина к старому приятелю, который жил далеко, на берегу моря.