Человек в коричневом костюме
Шрифт:
— Что с ними?
— Я не уверена, что они у меня в безопасности. Раньше все было нормально, никто не мог вообразить, что они находятся среди моих вещей. Но теперь, когда все знают, что мы подруги, я тоже под подозрением.
— Однако никому не известно, что они в коробочке из-под пленки, — доказывала я. — Это великолепный тайник, и я не думаю, что мы могли бы найти лучшее место.
Поколебавшись, она согласилась со мной, но сказала, что мы вернемся к этому вопросу, когда приедем на водопад.
Наш поезд отошел в девять часов.
Я плохо спала в ту ночь на жестком ложе, меня одолевали сумбурные сны, предвещавшие дурное. Проснулась я с головной болью и вышла на обзорную площадку вагона. День был свежий и чудесный, и кругом, насколько хватало глаз, высились холмы, поросшие лесом. Мне они понравились больше, чем какое-либо другое место, которое я когда-нибудь видела. Мне тогда захотелось иметь маленькую хижину где-нибудь в чаще кустарника и жить там всегда…
Около половины третьего полковник Рейс вызвал меня из офиса и указал на причудливый букет белого тумана, клубившийся над частью леса.
— Брызги водопада, — сказал он. — Мы почти приехали.
После беспокойной ночи меня все еще охватывало странное мечтательное чувство. Все время казалось, что я приехала домой… Домой! А между тем я не была здесь раньше — или, может быть, во сне?
Мы пошли пешком от станции к гостинице, большому белому зданию, хорошо защищенному сетками от москитов. Кругом не было ни дорог, ни домов. Мы вышли на веранду, и я онемела от изумления. Прямо перед нами в полумиле виднелся водопад. Я никогда не видела ничего столь грандиозного и прекрасного — и никогда не увижу.
— Энн, вы сегодня странная, — сказала Сьюзен, когда мы уселись за ланч. — Я прежде вас такой не видела.
Она с любопытством уставилась на меня.
— Разве? — я рассмеялась, но почувствовала, что смех мой неестественный. — Просто мне тут все очень нравится.
— Тут что-то еще.
Ее брови слегка нахмурились понимающе.
Да, я была счастлива, но за этим скрывалось странное ощущение, что я жду чего-то, что скоро произойдет. Я волновалась и не находила себе места.
После чая мы вышли прогуляться, сели на дрезину и, подталкиваемые улыбающимися чернокожими, двинулись по небольшому рельсовому пути к мосту.
Вид был изумительный, огромная пропасть и несущаяся вниз вода, туманная завеса и брызги, то и дело расходившиеся на короткое мгновение, чтобы явить нашему взору падение воды, а затем снова смыкавшиеся в своей непостижимой таинственности. Таково, по моему мнению, вечное очарование водопада — неуловимость. Вы все время думаете, что сейчас увидите его — и никогда не видите.
Мы пересекли мост, медленно пошли вперед по дорожке, тянущейся вдоль края обрыва и размеченной по обе стороны белыми камнями. Наконец мы достигли большой расселины, где слева тропинка вела
— Пальмовая лощина, — объяснил полковник Рейс. — Спустимся вниз? Или оставим на завтра? Это займет некоторое время и потом придется еще совершить обратное восхождение?
— Оставим на завтра, — решительно произнес сэр Юстас. Я заметила, он совсем не любит требующих усилий физических упражнений.
Назад он пошел первым. По дороге нам встретился прекрасный туземец, шествовавший гордой поступью. За ним шла женщина, на голове которой, по-видимому, были водружены все домашние пожитки! Коллекция включала даже сковородку.
— У меня никогда нет с собой фотоаппарата, когда он мне нужен, — застонала Сьюзен.
— Такая картина будет встречаться достаточно часто, миссис Блейр, — сказал полковник Рейс. — Так что не горюйте.
Мы пришли обратно к мосту.
— Пойдемте в радужный лес? — предложил полковник. — Или вы боитесь промокнуть?
Сьюзен и я пошли вместе с ним. Сэр Юстас отправился обратно в гостиницу. Радужный лес несколько разочаровал меня. Радуг мы толком не увидели и промокли до нитки, но то и дело перед нашими глазами мелькал водопад, и мы представляли себе, какой он необыкновенно широкий. О, милый, милый водопад, как я люблю тебя и поклоняюсь тебе, и так будет всегда!
В гостиницу мы вернулись как раз вовремя, чтобы успеть переодеться к обеду. Сэр Юстас, кажется, проникся явной антипатией к полковнику Рейсу. Сьюзен и я слегка иронизировали над сэром Юстасом, но не получали от этого особого удовлетворения.
После обеда он удалился в свою гостиную и утащил с собой мисс Петтигрю. Мы с Сьюзен немного поболтали с полковником Рейсом, а потом она объявила, широко зевая, что собирается лечь спать. Я не хотела оставаться наедине с полковником, поэтому тоже встала и пошла к себе.
Однако я была слишком возбуждена, чтобы заснуть. Я даже не разделась. Откинувшись на спинку кресла, я предалась мечтаниям. И все время ощущала, как на меня что-то надвигается.., все ближе и ближе…
Раздался стук в дверь, и я вздрогнула. Я встала и пошла открывать. Маленький чернокожий мальчуган протянул мне записку. Она была адресована мне, но почерк был незнакомый. Я взяла ее и вернулась в комнату. Постояв немного с запиской в руке, я наконец развернула ее. Она была очень короткая!
«Я должен увидеть вас. Не осмеливаюсь появляться в гостинице. Вы придете к расселине у пальмовой лощины? В память о каюте номер 17, пожалуйста, приходите. Человек, которого вы знали как Гарри Рейберна».
Мое сердце неистово забилось. Так он здесь! О, я знала это — знала все время! Я чувствовала, что он рядом. Совершено непроизвольно я приближалась к его убежищу.
Повязав голову шарфиком, я тихонько подошла к двери. Надо быть осторожной. За ним охотятся. Никто не должен увидеть, как мы встретимся. Проскользнув в комнату Сьюзен, я убедилась, что она крепко спит. Слышалось ее ровное дыхание.