Человек в красном
Шрифт:
Повисла тишина; я стоял в оцепенении, не в силах ни двинутся, ни дотянутся до лежащего на полу нагана.
— Ну, вы решили, молодой человек? — послышался голос старика. — Нам нужно проводить обряд, вы нас задерживаете.
— Я…
По комнате начал расходится газ, от которого все, в том числе и я, зашлись в кашле. Дверь резко открылась, ударившись об стену. Раздался громкий выстрел; толпа людей в тёмно-алых плащах упала на землю, закрыв головы руками. Стоять остался только участковый, который качался из стороны
— Мордой вниз! — Послышался голос Йонеса.
Газ начал действовать на меня, и я повалился с ног - перед глазами поплыли нечёткие очертания людей в форме, которые скрутили «дядю Колю». Йонес, расхаживающий туда-сюда. Дышать стало невозможно. Я отключился.
***
Темнота. Я ничего не чувствую, не могу даже двинутся, - я словно скован цепями. Я попытался крикнуть, но и рта не смог открыть. Едва на уровне слышимости, я различал какой-то шум, топот чьих-то ног.
Это конец? А где же тогда их боги? Странно, неужели я и вправду в них поверил — наивный! Видимо, так и выглядит конец: ты скован, слеп и нем, - теперь нужно смирится, больше делать нечего.
Стоило мне примирится с участью, как щека отозвалась лёгким покалыванием. Значит, я всё же могу что-то чувствовать? Уже не так плохо. Покалывание усиливалось с каждой секундой, а шум, который я недавно еле слышал, приобретал всё больше красок. Скоро я смог различить голос.
— Коршаков! — Затем снова. — Коршаков!
Темнота рассеялась и перед моим лицом предстал Йонес. Парень хлестал меня по лицу, чтобы привести в чувство; когда же он заметил открытые глаза, то с выдохом отошёл.
— Ещё минута, и я решил бы, что ты труп, — усмехнулся литовец. — Ты в порядке? Идти можешь?
— Всё нормально, — меня пробил кашель. — Как вы меня нашли? Я же не говорил…
— А мы тебя и не искали, — Йонес сел на корточки рядом. — Командование вырвало из ближайшего села отряд НКВД. Когда они прибыли, один из этих вот фанатиков, которого они оставили в администрации, чтобы наблюдать, — раскололся.
— Где Ира? — Я с трудом поднялся на ноги.
— Вон, — парень указал на девушку.
Ира стояла совсем рядом; руки её тряслись, но на лице появилась лёгкая улыбка. Она хотела подойти, но Йонес её опередил и повёл меня к выходу.
Вокруг метались люди в форме, уводя из катакомб сектантов. Стояла полная неразбериха, как и всегда на месте преступления. Меня вновь провели по длинным коридорам. Когда мы вошли в импровизированную кухню, меня начало воротить.
Наконец, спустя какое-то время, все выбрались на свежий воздух. Небо затянуло тучами, где-то вдалеке уже громыхал гром. Я облокотился на стену одного из домиков и вдохнул полной грудью - свежий воздух дурманил после затхлости, стоящей в катакомбах.
— Спасибо, Йонес, — я пожал руку литовцу. — Дальше я сам.
— Как знаете, сержант, — он снова ухмыльнулся. — Я тогда пойду, там
Всё кончилось. Чувство облегчения прошлось по телу, смывая усталость и притупляя головную боль. Теперь нужно возвращаться домой - мне нужна небольшая передышка, пара выходных бы не помешала.
— Александр Евгеньевич! — Послышался высокий девичий крик.
Я повернул голову. Всего в паре метров от меня стояла Ира. Русые волосы развевались на налетевшем ветру, изумрудные глаза наполнились слезами, в руках она мяла испачканную юбку. Чувствовал ли я к ней что-то? Не знаю. Не уверен.
Я ничего не ответил, лишь посмотрел в её сторону. Ира подбежала ближе и попыталась меня обнять, но я отстранился, сделав шаг влево.
— Простите, Александр Евгеньевич, — голос её срывался. — Простите меня!
Она закричала так громко, что Йонес и нквдшники обернулись на нас. Я же, в свою очередь, продолжал молчать, глядя на её заплаканное лицо, затем повернулся и медленно направился к своей машине, оставляя Иру позади.
— Простите! — Она не двигалась с места. — Не бросайте меня! Прошу…
Я повернул ключ зажигания и, слушая тарахтение мотора, направился на выезд из деревни. В тот момент я ничего не чувствовал - ни печали, ни сожаления. И всё же, я неисправим, я — партийная машина, неспособная на простые человеческие чувства, как бы я себя не обманывал.
Мимо пронеслись: дом председателя, дом Иры, сельмаг, склады… Я уезжал, давил на газ как можно сильнее, смотрел только на дорогу, уверяя себя, что всё вернётся на круги своя, что я скоро забуду всё произошедшее.
Я снова останусь один…
========== Эпилог ==========
Горячий кофе с молоком и газета с последними сводками новостей - единственное что согревает меня зимами. На улице завывала вьюга. Не сказал бы, что в этих местах холодная зима, но утеплённую форму надевать приходится.
Аська разгадывала кроссворды и бурчала себе под нос, когда не могла справится с каким-то словом. Изредка она поглядывала на меня и качала головой. Ничего интересного в газете я не нашёл - всё слишком предсказуемо.
— Александр Евгеньевич, може, вам перекусити чего? — Спросила она. — Шо вы всё кофе своё пьёте!
— Нет, Аська, — я допил кружку. — Спасибо, я пойду.
— Всего найкращого вам, — помахала она рукой.
Холодный зимний ветер ударил в лицо. Я натянул на руки варежки и направился к своему дому - на сегодня дел у меня больше нет. Далеко по службе я, честно говоря, не продвинулся, но званию старшего сержанта всё равно был рад.
Матери дома не оказалось - видимо, ушла к друзьям. В квартире было весьма мрачно: задёрнутые шторы, выключенный свет. Я снял с себя пальто и фуражку, прошёлся по залу. Ничего в этом доме не меняется: всё те же книги, всё та же атмосфера.