Человек в Высоком замке (сборник)
Шрифт:
– Что он сейчас делает?
– Черт, ну откуда мне знать? Спросите у Канариса.
– Давай–ка лучше звякни в МИД, попроси их связаться с Канцелярией, а те пускай прижмут Адмиралтейство и потребуют от абвера либо отозвать своих людей, либо сообщить нам, какого черта им здесь нужно.
– А вы не можете сами это сделать?
– По–твоему, у меня других забот нет?
«Ну ясно, прозевали абверовца, – решил Рейс. – Кто–то из ведомства Гейдриха велел им глаз не спускать с парня, а тот отделался
– Если придет, я кого–нибудь к нему приставлю, – пообещал Рейс. И подумал: «Интересно, с какой стати он должен сюда явиться?»
– Он прибыл под чужой фамилией, это как пить дать, – угрюмо произнес Кройц фон Меере. – Под какой – мы не знаем. Ему лет сорок. Капитан. Аристократическая внешность. Настоящее имя – Рудольф Вегенер. Он из Восточной Пруссии, из старинного дворянского рода. Возможно, протеже фон Папена.
Рейс поудобнее устроился за столом.
Фон Меере зудел:
– Будь моя воля, я бы давно урезал флоту бюджет, чтобы эти дармоеды–монархисты не лезли…
Повесив наконец трубку, Рейс с облегчением вздохнул и уселся завтракать. Рулет успел остыть, но кофе в кофейнике остался горячим. Выпив чашку, Рейс снова взял газету.
«И так без конца, – вздохнул он, мысленно возвращаясь к разговору с Кройцем фон Меере. – Этим типам ничего не стоит позвонить и в три часа ночи – ведь в СД дежурят круглосуточно».
Приоткрылась дверь, появилась голова Пфердхофа. Увидев, что Рейс повесил трубку, секретарь сообщил:
– Только что звонили из Сакраменто. У них там паника. Оказывается, по Фриско разгуливает живой еврей.
Они посмеялись.
– Ладно, – сказал Рейс. – Позвони им, пусть успокоятся и пришлют на него бумаги. Что еще?
– Соболезнования.
– Много?
– Не очень. Если хотите прочитать, они у вас на столе. Я уже разослал ответы.
– Сегодня в час дня у нас встреча с бизнесменами, – сказал Рейс. – Мне нужно подготовиться.
– Я вам напомню, – пообещал Пфердхоф.
Рейс устроился в кресле поудобнее.
– Хотите пари?
– Только не по поводу решения Партай. Вы об этом, надо полагать?
– Изберут Вешателя.
Помявшись, Пфердхоф сказал:
– Гейдрих достиг своего потолка. Таких, как он, ни за что не допустят к руководству партией – их слишком боятся. При одной мысли об этом у партийных тузов волосы встают дыбом. Не пройдет и получаса после отъезда первого эсэсовского автомобиля от дома на Принц–Альберт–штрассе, как возникнет мощная коалиция. Финансовые воротилы вроде Круппа, Тиссена… – Он умолк.
В кабинет вошел шифровальщик с конвертом. Это была срочная радиограмма, расшифрованная и отпечатанная на машинке.
Прочитав ее, Рейс увидел вопросительно–нетерпеливое выражение на лице Пфердхофа. Рейс скомкал листок, опустил
– По их сведениям, к нам инкогнито направляется японский генерал Тедеки. Вот что, поезжай–ка в публичную библиотеку и полистай японские военные журналы, может, наткнешься на его фото. Особенно не светись. У нас здесь вряд ли найдутся сведения о нем. – Рейс встал, направился было к набитому папками шкафу, но передумал. – В общем, собирай любую информацию, не брезгуй и слухами. Может, ты хоть что–нибудь о нем помнишь?
– Кое–что помню. Он был большим забиякой. Сейчас ему, наверное, лет восемьдесят. Кажется, он отстаивал японскую космическую программу, которая потом с треском провалилась.
– Да, тут он дал маху, – кивнул Рейс.
– Не удивлюсь, если он едет сюда лечиться, – продолжал Пфердхоф. – В клинике Калифорнийского университета полно старых вояк из Японии. К их услугам немецкая хирургическая техника, которой на Родных островах днем с огнем не сыщешь. Конечно, сами они об этом не распространяются – патриотические чувства и все такое. Пожалуй, мы могли бы внедрить в университетскую больницу нашего человека, если Берлину так интересен этот японец.
Рейс кивнул. Возможно, старый генерал участвует в коммерческих спекуляциях. Сан–Франциско ими славится. Налаженные во время службы связи могут очень пригодиться в отставке. Но в шифровке не сказано, что генерал в запасе.
– Как только раздобудешь снимок, разошли копии нашим людям в гавани и аэропорту, – велел Рейс секретарю. – Возможно, он уже здесь. Сам знаешь, как в Берлине умеют канителиться. Если генерал уже в Сан–Франциско, все шишки посыплются на наше консульство.
– Я дал квитанцию о приеме радиограммы, – сказал Пфердхоф. – Если возникнут вопросы, мы сможем указать точное время ее получения.
– Спасибо, – буркнул Рейс. Берлинские начальники – мастера перекладывать с больной головы на здоровую, а ему надоело быть мальчиком для битья. Сколько ж можно? – Да, подстраховаться не мешает. Пожалуй, стоит дать им ответ. Примерно такой: «Ваши указания запоздали. Объект уже прибыл. На данной стадии возможность перехвата исключительно мала». Как–нибудь приукрась этот текст, разбавь водичкой и отправь. Понял?
Пфердхоф кивнул.
– Отправлю немедленно. И потребую квитанцию. – Он вышел.
«Надо держать ухо востро, – подумал Рейс. – Не то не ровен час окажешься консулом у черномазой сволочи где–нибудь в Южной Африке. Заведешь себе черную кухарку, и десять негритят будут называть тебя папулей».
Он закурил египетскую сигарету «Саймон Арц 70» и аккуратно закрыл портсигар. Надеясь, что в ближайшее время его никто не потревожит, вытащил из портфеля книгу и раскрыл на отмеченном закладкой месте.