Чемпион 3
Шрифт:
Саня огляделся — пустые ряды с токарными и фрезерными станками, слесарные верстаки. Оборудование старое, наверное 60-х годов. Народ весь на улице (курилка в корпусе МСП видать находилась с противоположной стороны) за исключением нескольких отчаянных бедолаг. Один фрезеровщик сидит у своего станка с горизонтальной фрезой и читает книгу. Второй токарь на стуле с ногами запрокинутыми на тумбочку — спит. И третий, слесарь стелит на верстак газету и чистит варёное яйцо.
Пельмень припомнил, что паренёк из медчасти, которого привели к хирургу был как раз из
Саня пожал плечами, ещё походил по цеху, поосматривался, вертя башкой и смахивая пот со лба. Куда идти, к кому — вот так с ходу не разберёшься. Пару раз он пересекся взглядом со слесарем, у которого и хотел поинтересоваться насчёт своего вопроса, но идею отложил. Слесарь смотрел исподлобья так, будто он собирается «гостя» сожрать вместе с потравами. Махнул тому рукой, тот не ответил, но сожрав варёное яйцо принялся мешать сахар в своей металлической кружке с такой силой, будто хотел крупинки не размешать, а перемолоть на хер. Какой-то дюже чувствительный типок, лучше не связываться без особой надобности.
Ну а потом, понимая, что до конца обеда ещё пятнадцать минут, Пельмень решил выйти и посмотреть че по чем в курилке. Не хотелось дальше париться в духоте, ну и поинтересоваться у народа куда определить своё направление на практику тоже не помешает. Может подскажет кто? По хорошему бы получить отметочку задним числом и не создавать проблем — ни себе, ни здешним работягам. Где Пельмень, а где какой нибудь токарный станок? Нажмёт не ту кнопку, жало не туда сунет и намотает на хер на станок, потом куски по цеху собирать, что тетка хирург уже не поможет. Оно кому надо?
С этими мыслями Пельмень вышел из помещения и потопал в курилку. Здесь беседка оказалась чутка побольше, чем встречались у остальных корпусов. Однако то ли потому что народ работал неаккуратный, то ли потому что беседка была отнесена от дороги (где начальство ездило) здешняя курилка представляла из себя плачевное зрелище. Крыши нет (судя по пенькам по периметру, ее просто спилили, не став чинить), все оплёвано, засрано шкарлупками от семечек, столы и лавки некрашены. Контингент тоже… разнообразный. Пельмень взглянул на валявшегося у беседки пожилого мужичка с сединой в висках, которого добрые коллеги накрыли картонкой, сначала подумав, что тот покемарить на обед лёг, но быстро смекнув, что дядя просто убранный в зюзю. И никому до него дела нет, ну если картонки не считать.
Остальные работяги облепили заборчик беседки по периметру, наблюдая за мужичком, который заполнял какую-то тетрадь. Саня подошёл ближе, обратил внимание, что мужик за столом то и дело достаёт из сумки на пузе рубли и раздаёт, согласно записям в тетради.
— Ставил? — спросил стоявший рядом с Пельменем мужик.
— Нет.
— Иди тогда куда шёл.
Пельмень нахмурился, даже мысль проскочила — а не перевернуть
— Погоди нагонять, че ставка стоит? Давай заряжу. На че ставим?
Особо лишней копейки у Санька не было, чисто на проезд обратно на автобусе. Но надо же как-то в коллектив трудовой вшиваться. Хотя и непонятно до конца на что ставки принимают.
— Иди давай, — ответил мужик и грозно пошевелил пышными усами.
Во как. У них походу здесь в крови так базарить. Саня сжал кулаки разжал, выпуская пар. Ну и отошёл на лавку, установленную рядом с урной у входа в корпус. Там сидело ещё несколько работяг, видимо тоже оставшихся вне этой игры.
— Здоров мужики. Меня Саня зовут.
Те базарили о каких-то там классах чистоты и о развёртках, на Пельменя особо внимания не обратили и знакомиться тоже не стали — так, кивнули ради приличия. Потом дружно встали, покидали бычки в урну и затопали в цех.
Обстановочка малость напрягала и Саня уже решил дождаться эти десять минут, что до конца перерыва остались, ну а дальше уже определяться с тем куда дальше идти. Вон внутри цеха кабинетик видел с надписью «госк», туда и сходит, там походу мастера трутся.
Однако в этот момент Саню окликнули:
— О, студент!
Перед Пельменем вырос тот самый дядька, которого он встретил с утра на остановке. Ну который как к проходной идти подсказал. Сейчас он был переодет в поношенную спецовку, майку и штаны прихваченную ремнём. Не жарко же, блин, вот так выряжаться.
— Тебя че к нам направили? Какой у тебя цех в направлении стоит?
— Второй.
— Ты как знал к кому обращаться с утра.
— Че?
— Ну у меня шестой слесарный разряд, могу тебя в ученики взять. И я во втором цеху пашу, теперь понял?
— Ясно.
Саня отвечал сухо, во-первых жара разморила, а во вторых ни к кому в ученики он идти не собирался, надеясь на практике в принципе не появляться.
— Меня Михал Елисеич зовут, — мужик протянул руку. — Тебя как, студент?
— Санек.
Пельмень руку пожал.
— Че там за движ в беседке?
— Ать, — слесарь отмахнулся. — Дурью мужики маятся. Ты главное туда не лезь. Мастера нашего видел Митьку? Разговаривали уже?
— Неа.
Пельмень посмотрел на беседку. Минута другая осталась до окончания перерыва, а мужики не собирались расходиться.
— Слышь, Елисеич, а мне куда с направлением идти?
— Ща, погодь. Я ж не зря у тебя насчёт Митьки спросил. Подведу, познакомлю и он тебя определит. Там бумажки оформите, распишитесь и ко мне, — объяснил слесарь.
— Ну покажешь тогда мастерка своего, Елисеич?
— Да вот он, Митька наш…
Слесарь резко поднялся и затушил в урне окурок. На улицу выскочил небольшого роста мужик лет тридцати, тоже усатый, грудь колесом, рубашка расстегнута и являет нехилую такую фактуру. В руках кружку держит. Пельмень с хорошей такой завистью насчитал у мужичка все восемь кубиков пресса. Хорош че, на заводе такую шикарную форму держать.