Чемпион 3
Шрифт:
Пельмень припомнил вращательные движения Вени в кладовой — вон оно оказывается че. Ну и задрал ногу на верстак, благо растяжка после тренировок имелась теперь уже.
— Сапог сними, — засмеялся слесарь.
Снял, один-другой. Михал Егисеич отверстия просверлил, чтобы нога дышала, по кругу. Пельмень наблюдал с изумлением, тюнинг. А когда одел тапки обратно, почувствовал, что ноге стало куда легче дышать.
— Спасибо! Я думал париться придётся.
— Угусь. Ладно работничек, пока ты жопу в инструментальной мял, мастерок наш заходил, — Елисеич кивнул
— Че делать то?
— Ходь сюды, все объясню.
Пельмень подошёл. Слесарь странно так огляделся по сторонам, как будто смущаясь чего. Потом — опа, и аккуратненько железную финтифлюшку из ящичка достал.
— Берёшь напильник и аккуратненько заусенчик сбиваешь по краям.
Дабы подкрепить свои слова, Михал Елисеич взял напильник и плавными выверенными движениями посбивал заусенчик. Показал, что делать нужно.
— Понял? Это второй разряд, хоть и третий взяли моду писать в маршрутках. Справишься?
— Нех баловаться, — заверил Пельмень.
Ума много не надо заусенцы подпилить. Считай как ногти маникюрной пилочкой подровнять.
— А технологию там поглядеть, чертёж? — решил уточнить.
— Ты давай делай, что велено, — Михал Елисеич наклонился к ученику и шепнул. — Это шабашка. Как заусенчики посбиваешь — домой пойдёшь.
— Понял. Михал Елисеич… А мне с шабашки сколько на карман причитается?
— Ишь ушлый какой, далеко пойдёшь…
— Давайте так, я там щеколду у Вени в кладовой навернул, глянете? А я пока че надо тут послесарю.
— Ты че к нему ломиться полез? — хохотнул слесарь. — Посмотрю, мне как раз в кладовую заглянуть надо. Ты только аккуратненько тут, не спеша. Я скоро вернусь.
И с этими словами слесарь потопал в инструментальную, оставив Саню один на один с целым ящиком деталек.
Пельмень покосился на ящик, взял технологию, полистал. Ну так и есть — точно шабашка, чертёж вставлен другой совершенно, ничего общего с детальками из ящика не имеет. Ну и хрен бы с ним, как расплачиваться договорились. А что именно делать Пельменя особо не колышело, побыстрее управится лишь бы. Если существовал вариант скорее управится и слинять — хотелось бы таким вариантом воспользоваться.
Саня взял детальку, покрутил повертел, попробовал подрочить напильником — с одной стороны, с другой потёр. Также ловко как показывал наставник ни разу не выходило, тут приноровиться нужно. А деталек целый ящик, штук двести. Если на каждую столько времени убивать, до проторчишь тут до конца рабочего дня, а чего хуже в первый же день задерживаться придётся. Подумать бы как ускорить производство…
Саня огляделся и увидел как неподалёку один из слесарей подошёл к херовине, смахивающей чем то на стиральную машинку, которая вращалась с умеренной скоростью и издавала странные звуки. Слесарь машину выключил, открыл крышку, ну и высыпал на решётку внизу кучу мелких камней, а среди них — детали.
— Братское сердце, ты че такое мутишь?
Пельмень заинтересовался, подошёл ближе, глянуть.
—
— Эм… на хрена?
— Заусенцы посбивать, — как и большинство местных работяг этот был не особо расположен к разговору, взял ящичек и затопал к своему верстаку.
— Дядь, а на сколько барабан запускать?
— Полчаса с головой хватит! — ответил слесарь не оборачиваясь.
Бинго!
Саня довольно потёр руками. Ну а че, сейчас он свои финтифлюшки в барабан тоже побросает, прополоскает с камушками как следует и дело в шляпе. Елисеич тоже жучара, хоть бы сказал, что такая опция есть. Вернувшись к верстаку, Пельмень взял свой ящик, приволок к галтовочному барабану, высыпал в него детали и следом камушки побросал. Крышку закрыл, болты прикрутил, ну и включил. Через секунду барабан начал трястись, снимая заусеничики с деталей.
Саня время засёк, вернулся к верстаку, предвкушая, что через какие-то полчаса отстреляется и встанет на лыжи.
Детали барахтались минут пятнадцать, когда подошёл Дмитрий Дмитриевич.
— Ну че Саня, как твои дела?
— Пока не родила, — Саня широко зевнул. — Жду когда сваливать, у меня тренька в пять.
— Где Михал Елисеич? — мастерок огляделся.
— Да в материальной кладовой.
— А он тебе шабашку приносил?
— Ну так.
— Ты сделал?
— В процессе, — Пельмень кивнул. — Сказал как сделаю — я свободен на все четыре стороны. Поэтому за мной не заржавеет
— И… где детали? — насторожится мастер.
Пельмень кивнул на галтовочный барабан.
— Заусенчики сбиваем, Дмитрий Дмитриевич. Все как сказано делаю.
И тут стало видно прям как разгоряченная рожа мастерка бледнеет.
— Где?! — бывший боксёр аж подпрыгнул на месте.
И не дожидаясь ответа бросился к галтовочному барабану, остановил и вывалил детали и не на секунду не боясь перепачкаться в мутной водице, сунул туда руки. Даже рукава на рубашке засучивать не стал.
Ровно в этот момент из материальной кладовой возвращался Михал Елисеич — присвистывая себе что-то под нос. Завидев мастерка ковыряющегося в галтовке, слесарь резко остановился, оторопел. Ну и пулей бросился к барабану. Пельмень понял — что-то пошло не так…
Глава 8
«Специалист, который все усложняет работает неправильно. Профессионал должен уметь делать вещи простыми»,
Оказалось, что далеко не все детальки вот так запросто можно закинуть в галтовочный барабан — заусенчики посбивать по простому варианту. Из стоящего галдежа, половина из которых были матерные слова, Пельмень сделал выводы, что галтовочный барабан напрочь испортил «чистоту» и «шероховатость» (и хрен ещё пойми что) поверхности деталей. Ну и собственно ударами камешков о поверхность — загнал детальки в неисправимый брак.