Чемпион. Учебка
Шрифт:
Ульяновские зашли внутрь солдатской бани. Там их поджидал банщик альбинос. Одет он был по форме и раздавал новенькую форму, включая сапоги, ремни и пилотки. Банщик был явно из эстов. Стройный, белобрысый и конопатый. Ну, совсем как Лёха, только на голову выше.
– Алексей, ты у нас случаем не эстонец? – поинтересовался Денис, находя очевидное сходство в бесконечной белобрысости.
– Папа русский, мама русский. И я русский, – замотал башкой Алексей Карпов, но к эсту всё-таки присмотрелся. Банщик действительно походил
– Так, хватит базарить! Раздеваемся, а тряпки кидаем сюда! – указал рукой место сбора гражданской одежды прапор.
На полу уже были свалены в кучу: джинсы, футболки, кроссовки, туфли, сандалии и прочее тряпьё. По всему понятно, что сегодня в бане уже встречали новобранцев, только в большем количестве. Одежды было человек на тридцать, а то и больше.
– Я грешным делом подумал, что он глаз положил на наши шмотки, – шепнул царевичу Лёха, снимая штаны.
– Забей на вещи, – только и ответил Денис.
Парни разделись догола. Затем проследовали в душевую. На входе эст щедро раздал всем по маленькому куску мыла.
Ничего нового принц крови в душевой не обнаружил. Потёртый кафель, трубы с ржавчиной и отсутствие горячей воды. Скупая струя из душа была чуть тёплой.
Царевич ополоснул своё могучее тело, ловя на себе косые взгляды сослуживцев и банщика. Выглядел он богатырём среди недокормленных и недоношенных юнцов. Мощные ноги, мускулистая грудь и прочие огромные достоинства мужчины влекли внимание даже других мужчин. Завидовали ему, паразиты!
Прапор тоже рассматривал новобранцев. Тоже смотрел на царевича.
– Все, кто помылся, милости прошу в парикмахерскую. Будем вас превращать в настоящих советских солдат. И заметьте, никакой магии!
Денис первым присел на стул. Стриг его не без удовольствия эстонец. Ручная машинка для стрижки волос брала кучно и рвано. Эст управлялся с аппаратом неуклюже, но азартно. Патлы царевича безжалостно падали на пол.
– Надо бы солдата сначала подстричь, а лишь затем в душ загонять, – резонно заметил принц крови, наблюдая за своими падшими волосами.
На что банщик-парикмахер только оскалился своими большими, белыми зубами и сказал с сильным эстонским акцентом:
– Тэпэрь, брат, са-аепись будет!
Денис погладил колючую, лысую голову. Ему не понравилось. Его плечи и спина были завалены обрубками волос, что только добавляло дискомфорта.
– Туалет здесь где? – спросил царевич.
– Нээт туалэтта. Поссышь большая параша. Терпи, братищка, – улыбчиво ответил банщик.
Прапор продолжал изучать новобранца Завалуева. И сжалился.
– Можешь второй раз помыться. Только быстро, – разрешил он снова зайти под душ.
Денис смыл волосы с плеч. Был осторожен, используя магию, выравнивая недостатки армейского парикмахера. Короткое заклинание, и его голова стала совершенно гладкой – как
Он вышел из душевой, но никто не обратил внимания на его волшебное преображение, случившееся без бритвенного прибора. Лысый и лысый. Гладкий, ну и гладкий. Солдат не баба, чтобы им любовались.
Затем выдали одежду. Одеть новобранцев оказалось довольно прозаично и быстро, кроме бугая Дениса Завалуева. Банщику пришлось порыться в отдельной комнате, выбирая для царевича и штаны, и китель, и сапоги.
После долгих приготовлений Денис, наконец-то, примерил форму.
– Не жмёт? Нормально? – поинтересовался прапор, рассматривая огромные кирзовые сапоги.
– Как родные, – потоптался на месте царевич.
– Вот и чудно… трам-пам-пам, – пропел прапорщик, передавая принцу новенький ремень. – Ты, дружок, ремешок-то потуже затяни. Не положено ещё на яйцах бляху таскать.
Денис втянул воздух и затянул ремень.
– Совсем другое дело! На людей стали похожи! Орлы! – умилялся прапорщик.
В большой банной раздевалке, рассчитанной на два полных взвода, на стене висело приличных размеров зеркало, в которое и любовались собой ульяновские парни. Денис выглядел, как муравей переросток. Остальные тоже напоминали муравьёв поменьше, поскольку прапор просил каждого затянуть ремешок потуже.
– А теперь, товарищи курсанты, вас ожидает праздничный обед! – радостно оповестил всех прапорщик, будто приглашал на фуршет с шампанским и на танцы с девочками. – Выходим на улицу и строимся.
Столовая была в трёх шагах от солдатской бани. Ульяновских кое-как выстроили в колонну по два. Денис уже стоял во главе. Рядом с ним Андрюха Марченко, который явно был ниже царевича.
Они зашли через главный вход в столовую, которая была и столовой, и торжественным залом, и клубом, где показывали по воскресеньям фильмы, где собирались солдаты по праздничным дням.
Первый этаж напоминал холл обычного советского кинотеатра. На стенах висели под стеклом фотографии актёров и всем известные картины боевого прошлого Красной Армии. Знаменитое водружение флага над рейхстагом венчало экспозицию на первом этаже.
Далее была широкая лестница с массивными перилами, ведущая наверх, в саму столовую.
Семеро ульяновских парней вошли в огромный зал. Зал был полон лысыми новобранцами и мистической тишиной. Тысячи недавно остриженных лысых голов и тысячи голодных ртов – ждали чьей-то команды, чтобы наброситься на солдатское угощение.
– К приёму пищи, приступить! – на весь зал скомандовал дежурный офицер.
Зал на миг затаился, а затем дружно и очень громко ответил: «Аллаху акбар!»
Ульяновские раззявили рты. Вся огромная столовая на втором этаже была полна призывниками из Узбекистана. Их было тысячи. Лишь изредка-изредка островками мелькали светлые лысины русских парней.