Чемпион. Учебка
Шрифт:
Сопровождающий офицер выискивал нужные строки, а неугомонный Андрей Марченко спросил:
– А вас-то как звать, товарищ капитан?
Офицер поднял глаза и ответил:
– Звание капитан, фамилия – Кикоть. Всем ясно?
Парни дружно закивали. А Денис Завалуев подумал, что будто уже знаком с этим военным… Хотя нет… откуда? Капитан слишком мелкая сошка.
Глава 6. Сбежавшее колдовство и тысячи османов
В Новочеркасск добирались почти двое суток.
Сначала пришлось до утра просидели
Новочеркасск встретил ульяновских парней ласковым солнцем и пением птиц. Город утопал в зелени. Но настроение призывников было сдержанно тревожное. Поскольку не каждый день призывают в Красную Армию.
Ближе к обеду служебный автобус доставил призывников к воротам воинской части. Капитан Кикоть провёл парней через центральный КПП. Дежурный прапорщик жадно смотрел вслед ещё гражданским парням, а дневальный – солдат-срочник родом из Узбекской республики, прослуживший уже полгода и носивший гордое звание «салаги» – заговорщицки произнёс: «Мясо прибыл, бля».
Прапорщик недовольно покосился на узбека, но отчего-то промолчал. Достал его этот боец. Впрочем, как и прочие земляки дневального.
Капитан построил призывников в одну колонну и кривой гусеницей повёл по плацу к гарнизонному штабу. Денис замыкал процессию, хотя ростом был выше других. В руке он держал только чёрный полиэтиленовый пакет с туалетными принадлежностями, который собрала для него Галина Николаевна.
– Ну что, братцы-кролики, – затеял прощальную речь капитан Кикоть, – вот и закончилось наше маленькое путешествие. Я в штаб, значится, ну а вы ждите команды. Сейчас, парни, вас отведут в баньку, переоденут, подстригут, кого требуется, и забудете вы мамкин дом. Повезло вам, конечно! Прямо зависть берёт!
Настроение у капитана было весёлое. Он ещё раз осмотрел ульяновских, остановив внимательный взгляд на Денисе Завалуеве. Хотел ему что-то сказать отдельно, но отчего-то промолчал, потому что в двух словах новобранцу всего не передашь. Нравился Кикотю это здоровяк. Была в Денисе особенная стать; особенная порода человека.
Приложив руку к виску, капитан браво отдал честь ульяновской команде и направился в штаб.
– Всё-таки надули нас с Краснодаром, – морщился Андрюха. – Привезли, хрен знает куда.
– Это ростовская область, лапоть, – разъяснял Лёха. – Здесь виноград, степи и казачий край.
Андрюха посмотрел на солнце и звучно чихнул.
– Да похуй мне, на виноград. А вот казачий край, это прекрасно. Значит, будем во все дыры казачек драть и не скучать о доме, – достав сигарету, оскалился Андрюха. – Хотя самые красивые женщины живут у нас на Волге.
Он закурил. Когда ещё придётся вот так запросто подымить возле штаба и помечтать о чернобровых казачках.
Трое парней поддержали Андрюху, мол, да, на Волге бабы в самом соку – и тоже закурили, задумчиво смотря, куда-то в сторону высокого бетонного забора, окружавшего неприступной
Денис, Лёха и Антон предпочли не нарушать порядок. Но о чернооких казачках тоже задумались, вспоминая своих голубоглазых.
***
Одни офицеры заходили в штаб, другие – выходили. Все косились на ребят в гражданке. Но никто не одёрнул за курение в неположенном месте. Ещё успеется наказать.
Минут через десять явился прапорщик, которому было лет двадцать пять.
– Вы с Ульяновска? Сукины дети? Или всё же внуки Ильича? – хмурясь спросил он, вероятно, желая пошутить.
Пацаны невпопад закивали, захихикали; все, кроме, Дениса.
– А ты чего: глухой или не ульяновский? – придирался к царевичу прапор.
– Симбирский я. Внук священной горы, – ответил принц Завалуев.
Прапорщик покачал головой и хмыкнул:
– Ну-ну… Борзый, значит… Понятно…
Он пересчитал новобранцев по головам и нехотя скомандовал:
– За мной, шагом марш.
Снова парни прошли по плацу, зацепив его краешек, где на асфальте белой краской начерчены квадраты для строевой подготовки; затем свернули по тропинке мимо пышных елей к четырёхэтажной столовой.
– Мы на месте стой, раз-два… – остановил неровную колонну прапор точно за столовой, перед одноэтажным зданием, на котором написано «Солдатская баня».
Прапорщик подходил к каждому из новобранцев и осматривал одежду, словно примеривал её на себя.
– Так, бойцы, информирую всех и каждого. Если очень жаль расставаться с гражданскими шмотками, то вашу одежду можно отправить домой посылкой. Хранить гражданское, запрещается; да и негде. Вам здесь не гостиница и не курорт. Это всем понятно?
Парни снова кивнули. Денис смотрел в сторону, а если точнее, на группу солдат, которые оккупировали курилку, приглядываясь к свежему «мясу».
– Ты чего блять, особенный баран? – прикрикнул на царевича прапор. – Я кому здесь блять объясняю?
Принц крови пожал плечами.
– Извините, товарищ командир, – широко улыбнулся царевич. – Витаю в облаках. Маму вспомнил… Я ведь в армии первый раз. Да и кушать хочется…
Прапор впился взглядом в громадного призывника. Слишком уж тот был опрятный, ровный какой-то, и взгляд у него вполне разумный. Обычный новобранец похож на перепуганного идиота. Призывник еле ноги волочит и боится рот свой поганый раззявить. А этот крепыш всё по сторонам зыркает, будто его на экскурсию привели. Обормот!
– Ладно, проехали, боец, – успокоил сам себя прапор. – Короче, если шмотки не нужны, бросайте их в бане на пол и в душ шагом марш! Всем советую забыть о гражданских вещах, и любимые трусы со слониками настоятельно требую не прятать в карманах. Всем вам выдадут нижнее бельё и верхнее тоже… и станете вы инкубаторскими, то есть одинаковыми, и невъебенно красивыми советскими солдатами! Всем понятно? – на всякий случай уточнил прапорщик.
Теперь кивнули все разом, даже Денис.
– Ну а теперь мыться, товарищи духи! – заулыбался прапор. – Заходите быстрее, и не стой под стрелой!