Чемпион. Учебка
Шрифт:
– Скажите, Завалуев… вы подлец или идиот? – неожиданно жёстко задал вопрос судья.
Денис глаз не поднимал. Промолчал.
– Тогда я отвечу за тебя, – зло смотрел на парня Степан Воробьёв. – Ты Завалуев – и подлец, и идиот! Ты только кажешься милым мальчиком. Вот и капитан Михеев за тебя заступается, по доброте душевной. Наивная личность наш Михеев; он просто не знает, какая из тебя выросла свинья! А я знаю!
Капитан прокашлялся. Но тоже промолчал. Зато второй милиционер не сдержался.
– Закрыть его к чёртовой матери! – вспылил сержант. –
Судья медленно кивал, будто соглашаясь и не соглашаясь с сержантом. А затем сказал:
– Оставьте нас, товарищи. Я хочу поговорить с подлецом Завалуевым с глазу на глаз.
Сержант всплеснул руками:
– Да чего с ним разговаривать, товарищ судья? Тварь он! Как есть тварь! Давайте его посадим! Дышать без него людям будет куда спокойнее!
Степан Васильевич брезгливо посмотрел на милиционеров:
– Не устраивайте здесь истерик, товарищи! Капитан, заберите сержанта от греха!
Капитан взял под руку сержанта и силой вытолкал из кабинета.
Степан Васильевич полминуты смотрел на дверь, раздувая ноздри. Но убедившись, что милиционеры уже не вернутся, перевёл взгляд на Дениса.
– Этот второй, – улыбнулся судья, – так переживает. Прямо трагедия для него…
Царевич сразу не сообразил, о чём говорит Степан Воробьёв.
– Сержант тебе не представился? – спросил судья.
– Не представился, – кивнул Денис.
– Камышенко он. Сержант Камышенко. Какой-то родственник бандита Сени… ну которого ты или, возможно, вовсе и не ты… короче, за своё родное переживает сержант.
Царевич пожал плечами, мол, сержанту хочется переживать, так пусть переживает; а мне-то какое дело?
– Здорово ты встряхнул осиное гнездо, – сделал лицо серьёзным товарищ Воробьёв. – У меня уже целый список, покалеченных тобой молодых оболтусов. Такими темпами ты скоро всех ульяновских хулиганов и уголовником обработаешь. А дальше что? Что потом? А потом ты начнёшь лупить обычных работяг, и не да бог, пионеров и кудрявых октябрят. Но так нельзя, Денис!.. хотя я тебя прекрасно понимаю, – хитро посмотрел на царевича Степан Васильевич. – Мы ведь с тобой одной породы, Завалуев. Думаешь, я не знаю, зачем ты их каждый день пиздишь? Я хорошо понимаю тебя…
Денис слушал судью, и его не покидало удивительное чувство абсурда. В магическом мире этот прохвост был его прислугой, а здесь – он хозяин жизни, который неплохо пристроился… это нужно признать… и всех и вся понимает.
– А мы ведь с вами знакомы, – тихо сказал царевич.
– А я знаю, что знакомы, – снова заулыбался товарищ Воробьёв. – Это же я твоего отца посадил. И всё по делу. Потому совесть моя чиста… И тебя я запомнил. Ты на руках матери сидел и не плакал: маленький такой, а глазки большие, умные и сухие! Я тогда совсем молодой был, но тебя помню. Видишь, какой я внимательный?
Этого
– Дозвольте узнать, как ваш папенька поживает? – спросил царевич.
– Да ничего, знаете ли. Живой он… работает. Он ведь директор автобазы. Большой человек в городе. А ты зачем спрашиваешь, Завалуев? Или это скрытая угроза? – нахмурился судья Воробьёв.
Принц крови снова опустил взгляд, рассматривая стол. Возникло гадливое чувство. Вероятно, в нём сохранилась память о былых днях, будто он сам разбирал дело о хищении и сам наказывал Василия Воробьёва.
– Дурной ты какой-то, Завалуев, – перестал улыбаться судья. – Драки устраиваешь, врагов наживаешь. А зачем? Мог бы учиться пойти. Я б тебе посоветовал в органы… А ну-ка, покажи-ка мне свои руки!
Денис поднял глаза.
– Покажи-покажи! – настаивал Степана Васильевич.
Царевич вытянул руки, ладонями вверх.
– Ну, Завалуев, не дури… ты кости свои покажи.
Пришлось перевернуть руки, но к удивлению судьи на костях не было ссадин, кровоподтёков или опухлостей, словно Денис вовсе не дрался с толпой хулиганов.
– Интересно получается, – заулыбался судья. – Даже следов не остаётся. Прямо как в моей молодости. Я ведь тоже жуть как пиздиться любил… И как говорил замечательный поэт: какой русский не любит хорошей драки!
Степан Воробьёв шутил. Но вдруг он ощутил жуткий ужас, который давил отвратительным прессом, будто у судьи под мантией, по карманам шарили воры, а он был не в силах сопротивляться грабителям.
Воробьёв испугался странного парня. Но с другой стороны он чётко осознавал, что Завалуев ещё молод и по-детски глуп. Природа вручила ему особенный дар, а Дениска из-за своей глупости сражается с криминальным элементом, как известный рыцарь против мельниц. Но что если Завалуев действительно захочет работать в органах? Или даже станет судьёй? Одно дело, конкуренция в среде юстиции, а другое дело – честный, бескорыстный человек, который неподкупен, который непременно прицепится в Воробьёву. А своё место судьи Воробьёву терять никак не хотелось. В здании суда он чувствовал себя на вершине образной пирамиды, где внизу барахтались оплёванные судьбой людишки.
А Денис сделал собственные выводы.
Судья Воробьёв не был волшебником. Он вовсе не умел колдовать и не знал ни одного даже самого простейшего заклинания. В теории и потенциально Степан мог стать приличным магом, но на практике являлся только хранилищем силы, используя эту энергию исключительно в эмоциональном плане. Степан умел манипулировать окружением, и был вечным двигателем в мире близких и неблизких людей. До всего ему было дело. Его всегда интересовали удачливые воры, крупные взяточники, серийные убийцы, грабители, тунеядцы, мужеложцы и, конечно, насильники женщин.