Чему не бывать, тому не бывать

Хольт Анне

— Я и не срезала, — твердо сказала она. — Ты выглядишь прекрасно. Ну а теперь нам нужно сосредоточиться.

— Я похож на лейтенанта Тео Коджека из сериала «Детектив»!

— Думаешь, они много врут? — не обращая внимания на его недовольство, спросила она, сметая волосы на совок.

— Кто? — отвлекся он.

— Знаменитости.

— Врут?

— Ну да. Когда у них берут интервью.

— Ну...

— Некоторые это признают. Или хвастаются — это как посмотреть. Если они в данном случае говорят правду, я

хорошо их понимаю. Они создают псевдожизнь, за которой все желающие могут следить, и сохраняют настоящую для себя самих.

— Ты только что сказала, что они выкладывают свою жизнь на сайты.

— Фрагменты жизни. Безопасные факты. Надо полагать, это делает ложь более правдоподобной. Я не знаю. Может, я просто говорю какую-то чепуху.

Она собрала волосы в пакет, завязала его узлом и выбросила в мусорное ведро. Ингвар застыл в молчаливой задумчивости с полотенцем вокруг шеи. Зеркало лежало на полу стеклом вниз. Из маленького пореза за ухом выступила кровь. Ингер Йоханне взяла один из грязных слюнявчиков Рагнхилль и прижала его к ранке.

— Извини, — прошептала она. — Я задумалась.

— Что ты имеешь в виду, когда говоришь, что этот убийца вовсе не обязательно везучий сукин сын? — спросил Ингвар.

— Обычное убийство не требует особого планирования, — сказала она. — Если только, конечно, человек не относится к наиболее очевидным подозреваемым. Если бы я хотела убить кого-то, о ком все знают, что у меня есть причины желать ему зла, я должна была бы готовиться к этому. Например, обеспечить себе алиби. Это главная задача.

— И сложная, — кивнул Ингвар. — Поэтому только немногие с этим справляются.

— Именно. Взять ограбление банка... там можно говорить о планировании! Деньги защищены гораздо лучше людей! Удачное ограбление — это всегда точный расчет, большая предварительная работа; нужно оружие, сложные приборы, инструменты... А люди... — Она положила руки ему на макушку, щетина приятно покалывала ладони. — Люди такие уязвимые. Один удар по голове. Нож в сердце или толчок с лестницы. Странно, что убийства не происходят чаще.

— Для добросердечной женщины, которая только что стала матерью, ты рисуешь невероятно мрачные картины, — сказал он, поднимаясь. — Ты действительно так думаешь?

— Да. Я уже об этом говорила недавно. Когда здесь был Зигмунд. Что самый ужасный сценарий — это появление убийцы, у которого нет мотивов. Если его не поймают на месте преступления или он не окажется чрезвычайно неумелым, его никогда не найдут.

— Я совершенно не согласен, — возмутился Ингвар, выплюнул волос и попытался почесать спину. — Убийство тоже требует планирования. И опыта.

Ингер Йоханне взглянула на бутылку, там оставалось вино. Она налила себе бокал.

— С этим я согласна, — кивнула она. — Человек должен обладать определенными знаниями — но не больше. Например, для этих убийств

не нужно было много снаряжения. Ни одну из трех жертв не застрелили: приобретение огнестрельного оружия связано с определенными трудностями, и оно оставляет следы, которые могут привести к убийце. И еще: человек может передумать в самый последний момент. Если что-то пойдет не так, если случится что-то непредвиденное, он может дождаться другого удобного момента — ведь ему не нужно ни с кем договариваться. И это огромное преимущество. Что знает один человек, не знает никто, что знают двое, знают все.

— Ты вещаешь, как твоя мама, — поддразнил Ингвар, тяжело усаживаясь на диван.

— Ну, она не всегда говорит чушь. — Она тоже села, на этот раз рядом с ним. — Меня пугает мысль о возможности того, что наш убийца — человек, который действительно хорошо умеет выполнять свою работу, что он — профессионал.

— А они вообще существуют? — безнадежно спросил Ингвар. — Профессиональные убийцы? Я имею в виду, у нас, в Норвегии, в Европе.

Она покачала головой и посмотрела на него так, как будто он спросил у нее, бывает ли в Норвегии зима.

— Ладно, — смутился он. — Существуют. Но разве у них нет никакого мотива? Дела, за которое они борются? Того или иного извращенного основания, пусть даже это будут деньги или воля Божья?

Их взгляды на мгновение встретились. Она прижалась к нему, он крепко ее обнял.

— Что ты думаешь об этом Матсе Бохусе? — тихо спросила она.

— Что мы должны его найти.

— Но ты думаешь, что он как-то связан с этими убийствами?

Ингвар громко вздохнул. Ингер Йоханне устроилась поудобнее, поджала под себя ноги и сделала глоток. Он легонько поглаживал ее плечо.

— Нетрудно представить, что он может быть связан с убийством Фионы Хелле, — ответил он. — Мотив у него есть. Так что это возможно. Но что, черт побери, он мог иметь против Вибекке Хайнербак и Вегарда Крога?

— «Немо», — раздался голос Кристиане — она стояла в дверях. — Мы с Суламитом хотим смотреть «Немо».

— Кристиане, — улыбнулась Ингер Йоханне. — Иди сюда. Сейчас ночь, солнышко. По ночам не смотрят фильмы.

— Смотрят, — сказала Кристиане, забираясь на диван и устраиваясь между ними. — Леонард говорит, что Суламит не кот.

Она прижала к себе пожарную машину и поцеловала ее в сломанную лестницу.

— Это тебе решать, кот Суламит или не кот, — сказал Ингвар.

— Только мне, — кивнула Кристиане.

— Но я думаю, что Леонард считает Суламита пожарной машиной. В этом ведь нет ничего страшного?

— Нет. Кот.

— Для тебя кот, а для Леонарда пожарная машина.

— И для тебя кот, — убежденно сказала Кристиане и поднесла поломанную, давно уже без колес игрушечную пожарную машину к лицу Ингвара, он поцеловал ее в решетку радиатора.