Черчилль шутит. Лучший юморист британской политики
Шрифт:
Но где-то же нужно начинать.
Я думаю, в общем и целом, что при свободных общественных институциях лучшая часть человеческой природы в конечном итоге берет верх. Но в этой доктрине есть ограничения.
К счастью, человеку не приходится прямо управлять своими телесными процессами. Ему не приходится планировать заранее, сколько ударов сердца произвести в следующие 24 часа, и как температура и кровяное давление повлияют на все это.
Нет никаких официальных стандартов касательно выделения
Когда великие идеи приходят в движение, возбуждая человеческие души, отрывая людей от их каминов, заставляя их покинуть свой комфорт, свое имущество, свою погоню за счастьем, – в ответ на импульс ужасающий и непреодолимый, – мы понимаем, что мы суть духи, а не животные.
Я всегда считал, что замена лошади двигателем внутреннего сгорания обозначила очень мрачную веху в прогрессе человечества.
Можно спорить, выиграл ли род человеческий от развития науки после изобретения парового двигателя… Нужно опасаться последствий обладания человечеством, столь немного отличным от своих предков так называемых варварских времен, такими ужасными силами, как атомная бомба. Лучше дайте мне лошадь.
Проходя через бедные кварталы Манчестера, 1906:
Представьте, что вы живете на одной из этих улиц, никогда не видя ничего красивого, никогда не съев ничего вкусного, никогда не говоря ничего умного!
Каждый день вы можете прогрессировать. Каждый шаг может быть плодотворным. И все же перед вами будет расстилаться бесконечный, уходящий все дальше, убегающий все выше путь. Вы знаете, что никогда не достигнете конца его. Однако это вас отнюдь не приводит в уныние. Напротив, это прибавляет к радости вашего восхождения.
Я склонен думать, что в свободном обществе всякое зло несет с собой и средства к исправлению его, поэтому я считаю, что вкус к всевозможным сенсациям переигрывает и тем самым подавляет себя.
Важнее всего, чтобы моральная философия и духовные концепции выстояли под напором этих умопомрачительных научных эволюций. Было бы куда лучше приостановить материальный прогресс, чем оказаться под властью наших собственных аппаратов и сил, приводимых ими в движение (1931).
Социализм есть философия неудачи, вера неведения, евангелие зависти.
По счастью, жизнь пока еще не слишком безмятежна, иначе путь от колыбели к могиле мы проходили бы много быстрее.
По свету ходит огромное количество лживых домыслов, и самое худшее, что половина из них – чистая правда.
Многие пытаются ставить знак равенства между пожаром и пожарной командой.
Клуб, в котором слишком
Легче управлять нацией, чем воспитывать четверых детей.
Копить деньги – вещь полезная, особенно если это уже сделали ваши родители.
Я никогда не критикую правительство своей страны, находясь за границей, но с лихвой возмещаю это по возвращении.
Сдержанность современных утверждений порою переходит пределы; страх противоречия выхолащивает всякий смысл и всякое значение.
Хотя я лично доволен современными взрывчатыми веществами, думаю, нам не нужно препятствовать их улучшению.
Продолжительные усилия, а не сила или ум, есть ключ, отмыкающий наш потенциал. Здоровые граждане – величайшее достояние любой страны.
Если бы Всемогущий вознамерился перестроить мир и спросил у меня совета, я бы попросил окружить каждую страну Английским каналом [пролив между островом Великобритания и континентом]. Атмосфера же была бы такой, что все, что пыталось бы взлететь, сгорало бы.
Он любил трудящихся. Любил смотреть, как они трудятся.
Воду было невозможно пить. Чтобы придать ей вкус, мы добавляли виски. Таким благоразумным предприятием я приучился любить его.
Из всех народов мира наш будет последним, который согласится быть управляемым бюрократией. Свобода у нас в крови.
Нет противника, которого они попытаются избегнуть. Нет трудностей, которых они не перенесут.
Чего они не прощают, так это ложных обещаний и пустого хвастовства.
Доверьтесь народу. Он вас никогда еще не подводил.
Основой коммерции на этом острове было изобилие дешевого угля. Прибавив к углю свой ум, изобретательность, хорошее ведение бизнеса, предприимчивость, наше население удвоило себя в ходе столетия.
Коммунистические формулы, которые он использовал против других с разрушительным эффектом, более не были ему препятствием. Он отбросил их с той готовностью, с какой он отбросил свою жену, своего отца, свое имя.
Большевизм есть великое зло, но он произрос из великих социальных зол.
Никогда не забывайте, что большевики – это крокодилы. У меня нет к ним ни малейшего доверия. Сила и факт – единственная их реальность.
Проезжая в автомобиле улицами Москвы [в 1942 г.], которая казалась очень пустой, я приопустил окно, чтобы вдохнуть воздуха, и к удивлению своему обнаружил, что стекло имело больше двух дюймов [пяти сантиметров] толщины. Это превосходило все, что я когда-либо видел.