Череп императора

Банев Виктор

— Ну и? — захлебываясь от смеха, спросил Мартин.

— Ну и сломал ему руку в двух местах. Причем, когда мой приятель стал орать и матюгаться, старичок смущенно потупился и сказал: «Не надо благодарностей. Это мой гражданский долг».

Все посмеялись, и Мартин сходил купить еще по порции джина.

— Я тоже знал у себя в Корке такого невезучего парня, — сказал Брайан, когда Мартин вернулся. — Он хороший человек, известный журналист, но только… Как бы это помягче?.. Очень любит женщин. Как-то он пошел в ресторан и познакомился там с совершенно улетной — я правильно произношу это слово? — девицей. Ну просто вообще! И девушка пригласила его к

себе. С ходу! На всю ночь! Они доели, допили все, что было заказано, и поехали к ней. Всю дорогу они целовались, он ее чуть прямо в машине не раздел, и, в общем, все обстояло шикарно. Они приезжают, входят в дом, она, не зажигая свет, говорит: «Раздевайся, милый, ложись, я пошла в душ». И уходит. Приятель разделся, нырк в кровать и ждет. Предвкушая, так сказать. Но чем дольше ждет, тем сильнее чувствует — как бы это помягче? Короче, в ресторане он слишком много ел. И теперь ему нужно в уборную. Причем нужно срочно. А у нас в Ирландии унитазы и души расположены, как правило, в одной комнате. И в этой комнате не торопясь моется девушка… Она там плещется, что-то напевает, а он чуть с ума не сходит — бегает голый по квартире, не знает, что делать.

Дебби прыснула, и довольный собой Брайан продолжал:

— В общем, в конце концов он не выдержал. Схватил газету, постелил на пол, — I’m sorry, — сделал свое дело и недолго думая выбросил эту газету в открытое окно. Уф, думает, все. Но чувствует — нет, не все. Остался запах — жуткий. «Fuck! — думает приятель. — Этого только не хватало!» Начал опять бегать по квартире — чем бы это дело заглушить? А свет, напомню, не зажигает — соблюдает интимность обстановки. В результате он нашел что-то вроде косметички этой девушки, схватил какой-то флакончик — принюхался, спиртом вроде пахнет, наверное какой-нибудь дезодорант. Он и набрызгал щедрой рукой во все стороны. Понюхал — пахнуть вроде перестало. Снова — нырк в постель, а тут как раз и девушка из ванной вышла. В общем, все прошло удачно, у моего приятеля была ночь бешеной страсти, и заснули они только под утро.

Брайан не торопясь вытряс из пачку новую сигарету, прикурил и, обведя публику взглядом, продолжал:

— Проснулся он довольно рано. Открыл глаза, и первое, что увидел, — на окне у этой девушки была, оказывается, натянута сетка от комаров… Тоненькая, незаметная… И далеко его газета не улетела. Парень чуть не поседел — представляете его состояние?! На ватных ногах он вылез из постели, огляделся, и второе, что увидел, — вчерашний «дезодорант» из косметички оказался… как это будет по-русски?.. — зеленкой. И теперь везде — на обоях, на мебели, на книгах и одежде — везде! — были несмываемые зеленые пятна… Н-да… В общем, романа у него с той девушкой не получилось…

— Фу, Брайан! — сказала Дебби. — Какие гадости ты рассказываешь!

— Надо бы выпить за этих невезучих парней, — сказал Мартин. — Пусть им хоть когда-нибудь в жизни повезет.

Мы выпили за невезучих парней, потом за красивых девушек, потом лично за Дебби, а потом за всех нас, потому что в сущности мы ведь совсем неплохие ребята.

Уже через полчаса Брайан переместился за соседний с нашим столик к двум девицам, явно по самые уши накачанным «экстази». Девицы громко смеялись и с интервалом в тридцать секунд интересовались, действительно ли он приехал из Ирландии. «Действительно», — кивал хмельной головой Брайан. Мартин, сидевший одно время с ними, ушел в туалет и, похоже, потерялся где-то по дороге. У меня перед глазами ощутимо плыло, но настроения это не портило. Настроение оставалось самое что

ни на есть замечательное. Даже и не знаю почему.

— Молодой человек, — заученно улыбнулась подошедшая к нашему столику девица-коммивояжер со значком «ТБ» на футболке и с целым подносом ярких пакетиков. — Не желаете приобрести наши клубные товары? Тишотки? Свитера? «Tiger-Eyes»?

— «Тайгер-Айз»? А что это? Вообще-то я отрицательно отношусь к наркотикам…

— Это не наркотики. Это контактные линзы, светящиеся во флюоресцентном свете, словно тигриные глаза. Очень стильно. У нас это обойдется вам почти в два раза дешевле, чем в других клубах.

— Нет, спасибо.

— Представляете, как вы будете смотреться во время танцев?

— Представляю. Поэтому и не хочу покупать.

— А накладные волосы под мышки? Есть с золотыми нитями. Хит сезона.

— Накладные волосы под мышки? Господи — они-то зачем?

— Для красоты. Вы сможете носить футболки без рукавов. Знаете, как это нравится дамам? Спросите у своей девушки. — Продавщица кивнула в сторону Дебби.

— Это не моя девушка, — автоматически ответил я.

— Не слушайте его, — сказала, улыбаясь, Дебби. — Я ЕГО девушка. Но накладные волосы мы покупать не станем. Он мне нравится и таким.

Продавщица понесла свои чудеса в решете к соседним столикам, а я закурил (лишь с третьей попытки попав сигаретой в огонек зажигалки) и огляделся. Веселье было в самом разгаре. Музыка грохотала, народ накачивался алкоголем, Брайан по-прежнему кокетничал с девицами. А рядом со мной сидела самая прекрасная девушка на свете.

— А ты действительно МОЯдевушка? — гаркнул я, перекрикивая музыку. Пусть слышат все, мне не жалко. На душе было озорно и беспечно.

— Твоя, — просто кивнула она.

— И ты действительно не имеешь никакого отношения к этому убийству?

— Ни малейшего.

— Честно?

— Честно.

— Тогда и я скажу честно. Я пьян, и когда же еще мне говорить честно, как не сейчас? Ты мне очень нравишься, Дебби.

— Настолько нравлюсь, что ты готов попасть в мою коллекцию?

— Ты о чем?

— Всего три дня назад ты говорил, что не хочешь быть махаоном на булавке. И никогда не попадешь в мою коллекцию.

— Да, хочу попасть… В смысле, в коллекцию… Можно, я буду твоим махаоном?.. А у тебя большая коллекция?

— Нет, если честно, то очень маленькая, — блеснула зубами Дебби. — Я ведь говорила, что ты действительно не знаешь меня. На самом деле я никогда не позволю себе спать с тем, кого не люблю.

— А как же социология?

— Fuck off эту социологию!

Мы выпили за скорейший крах лженауки сексуальной социологии, и она посмотрела на меня своими громадными зелеными глазами.

— Ты действительно хочешь быть со мной?

— Хочу. Очень.

— И когда же?

— Да хоть завтра!

— Ловлю на слове, — засмеялась она, и я почувствовал, что если в этом дождливом мире и есть штука, называемая «счастьем», то она выглядит как-то очень похоже на те зеленые глаза, что я видел перед собой.

16

В дверь звонили долго и настойчиво. В напоре чувствовалось право звонящего заявляться в этот дом в любое время и в любом состоянии. Такое право могло быть только у одного человека на свете — у меня самого. И тем не менее звонок продолжал минуту за минутой выводить занудное «дзы-ы-ынь, дзы-ы-ы-ынь». «Господи, — подумал я, с трудом разлепляя глаза. — Кого там еще несет?!»