Череп на флаге
Шрифт:
— Заткни пасть, или я накормлю тебя свинцом! — зарычал боцман, выхватывая из-за пояса пистолет.
Возможно, он хотел лишь припугнуть пленника. Но гадать в таких ситуациях не приходится. В дело моментально вмешались Вилкен и Нуньес, находившиеся рядом с разъярившимся Беном Хэлси. Квартирмейстер разбил о голову боцмана пустую бутылку из-под рома, а Нуньес обезоружил возмутителя спокойствия и силой усадил его за стол.
— Мистер Барни, — обратился к пленнику Брэдли, — вы о чем-то не договариваете. У вас с мистером Хэлси недавно состоялась ещё одна встреча?
— Да.
— Где это случилось?
— В моей… прошу
— Что боцману было нужно от вас?
— Ничего. — Барни на мгновение замялся, а потом всё же рискнул признаться: — Он отнял у меня то, что перед этим мне вернули…
— Враньё! — возмутился боцман.
— Можно обыскать каюту — там ничего не осталось из тех вещей, которые передал мне капитан Тейлор.
— Мой сундук тоже можно обыскать, — ощерился Бен Хэлси. — Я разрешаю. Но если выяснится, что в нем нет вещей, якобы мной похищенных, я потребую сурово наказать этого болтуна за клевету!
— На корабле есть немало мест, где легко спрятать пару свёртков, — пожал плечами Джон Барни. — Кроме того, их можно отдать на хранение кому-то из команды…
— Капитан, вы обвиняете Бена Хэлси в том, что он вторично нанес вам обиду? — нахмурился Билли Брэдли.
— Обвиняю? Что вы! Я не являюсь членом вашего братства. К тому же и свидетелей у меня нет…
— В таком случае, вам не следовало бросать тень подозрения на этого честного разбойника! — назидательным тоном промолвил Брэдли.
— Вы правы, сэр, — с готовностью согласился пленник. — Пожалуй, я дал маху.
— Если это так, вам следует немедленно замять это дело, принеся мистеру Хэлси свои извинения.
— Да, конечно… Мистер Хэлси, — Барни повернулся в сторону одноглазого, — я сознаю, что поступил опрометчиво, оговорив вас перед присутствующими здесь джентльменами. Я признаю, что был неправ, раскаиваюсь и прошу вас простить меня.
— Бог простит, — буркнул боцман, вытирая рукавом потный лоб.
— И то верно, — усмехнулся Дик Тейлор. — Чтож, инцидент исчерпан. А теперь давайте выпьем еще по кружечке и потанцуем… Эй, музыканты, проснитесь! Пир продолжается!
К полуночи почти все пираты, находившиеся на борту бригантины, были мертвецки пьяны. Каждый второй из них погрузился в сон там, где пил: одни вповалку лежали на орудийной палубе в пространствах между лафетами, другие отключились на баке и на шканцах, часть «лордов» уснула в большой каюте. Дольше всех держался на ногах Боб Флетчер. Впрочем, как выяснилось, не только он. В первом часу ночи на верхнюю палубу выбрался квартирмейстер Вилкен. Шатаясь и широко расставляя ноги, словно при сильной бортовой качке, он двинулся в носовую часть судна. В гальюне он пробыл около пяти минут, затем вернулся на шканцы, задрал голову и долго смотрел, как в густом мраке горят мириады далеких галактик.
— Экое диво, — вдруг услышал он голос юнги.
Боб Флетчер стоял рядом с ним и тоже пялился на звездную россыпь.
— М-да, — неприязненно протянул Вилкен, узнав виновника своего недавнего унижения.
Потеряв к звездам всякий интерес, он прогнусавил себе под нос какое-то замысловатое ругательство и взял курс на капитанскую каюту.
Огня в каюте не было.
— Где-то здесь стояла койка, — Вилкен пошарил в темноте руками и нащупал чье-то тело. — Какого дьявола! Кто здесь?
Тело зашевелилось, и послышался сонный голос Джона Барни.
—
— Т-с-с, приятель, не валяй дурака и сматывайся. Слышишь, что я сказал? Поживей, поживей, а то придется подогнать тебя ножичком.
— Где же мне спать? — сделал слабую попытку отстоять свое место Барни.
— Где хочешь… Попробуй лечь на потолке, если сумеешь.
Барни предпочел лечь на полу у открытого кормового окна. Минут десять он прислушивался к тому, как квартирмейстер, ворочаясь с боку на бок, кряхтя и шмыгая носом, устраивался на ночлег. Потом мысли пленника завертелись в беспорядочном хороводе, он подогнул под себя одну ногу, пристроил отяжелевшую голову на локте правой руки и, призвав святого Георга защищать его от всяких напастей, погрузился в царство Морфея [34] .
34
Морфей — в греческой мифологии бог сновидений, сын бога сна Гипноса.
Сон капитана, однако, был недолгим. Обостренное чувство опасности, не покидавшее его с тех самых пор, как он угодил в лапы к форбанам, заставило Барни пробудиться от едва уловимого скрипа двери. Кто-то вошел в каюту.
Затаив дыхание и стараясь не шевелиться, капитан напряженно вслушивался в ночные шорохи. «Кого это черти принесли? — подумал он, ощущая неприятный холодок в конечностях. — Не корабельный ли домовой совершает традиционный обход своего жилища?»
Со стороны койки неожиданно послышались возня и громкий вздох — словно мифический Атлант [35] сбросил с плеч давившую на него тяжесть.
35
35 Атлант — в греческой мифологии титан, держащий на своих плечах небесный свод в наказание за участие в титаномахии — борьбе титанов против олимпийских богов.
«Что он там делает? — Барни хотел было подняться и вытолкать таинственного гостя за дверь, но какая-то невидимая сила сковала все части его тела, пригвоздив его к тому месту, где он лежал. — Странно, однако, почему незнакомец так осторожничает? Ходит тихо, едва ли не на цыпочках…».
Дверь снова скрипнула.
«Ушел…».
Барни перевел дыхание и попытался расслабиться.
«Какой-то новый запах… Раньше его здесь не было…».
Капитан глубоко вдохнул, и ему стало не по себе. По каюте расползался запах скотобойни — запах крови!
Вскочив на ноги, Барни лихорадочно пошарил вокруг себя руками, ухватился за край стола и прислушался — гулко стучало в висках и в груди.
«Где же лампа?»
Осторожно проведя ладонью по выпачканной вином скатерти, он нашел переносной фонарь и, преодолевая дрожь в руках, зажег его.
Огонь ночника осветил каюту тусклым желтым светом. Облизнув пересохшие губы, капитан медленно повернул голову в ту сторону, где стояла койка, и припухшие глаза его едва не вылезли из орбит.
На койке лежал обезглавленный труп. Кровью были забрызганы одежда убитого, стены каюты и пол — до самой двери. Отсеченная голова с оскалившимся в улыбке ртом покоилась в нескольких дюймах от тела.