Череп на рукаве
Шрифт:
Поневоле от таких рассуждений в голову начинали лезть совсем уже странные мысли.
Наблюдая изнутри жизнь лагеря мятежников, я не мог не отметить – они все казались занятыми чем-то до чрезвычайности важным. Не боевая подготовка, хотя она имела место. Не совершенствование базы – тоже лишь в пределах необходимого минимума. Тогда что? Что им тут нужно?.. Я терялся в догадках.
«Первые лица» повстанцев, казалось, совершенно утратили к нам всякий интерес. Дариана не показывалась. Нас не вызывали на допросы. На несложные работы нас наряжали младшие чины. Охраняли пока что тщательно. Хотя среди охранников всё чаще и чаще стали появляться
Я терпеливо ждал своего часа. И дождался. Но, увы, отнюдь не зевающей охраны или случайно незакрытого замка.
Шёл десятый день нашего заключения, когда к нам внезапно спустились четверо мордоворотов личной Дарианиной охраны.
– Ты! – старший из них указал на Прохазку, парня из соседнего отделения. – Подъём. С нами пойдёшь.
– Парни! – вдруг как-то съёжился Прохазка. – Если что... не поминайте лихом...
– Да брось ты! – бодро сказал я. – Давай, возвращайся. Мы партию без тебя доигрывать не станем. – У кого-то в кармане нашлась колода карт, и в свободное время (которого было предостаточно) мы сражались в бридж.
Однако и у меня вдруг стало как-то тревожно и смутно на душе.
Прохазка не вернулся. Ни через час, ни через десять. Ни на следующий день, ни через ещё один.
В нашем блиндаже воцарилась мрачная тишина. Забыты были карты и прочие нехитрые развлечения сидящих под замком людей. Мы почти не разговаривали. И не отрывали глаз от двери. Что могло понадобиться Дариане от простого солдата? Прохазка не был даже ефрейтором. Обычный рядовой, каких тысячи в имперском десанте. Что им могло быть от него нужно?!
На третий день, когда Прохазка не появился и после завтрака, перед разводом на работу я решительно забарабанил в тяжёлую бронированную дверь нашего каземата.
– Чего надо? – отозвалась девушка-охранник.
– Проводи к начальству. Скажи, надо поговорить.
– Погоди. Прыткий такой! Так и будет начальство с тобой разговаривать!.. – лениво проговорил девчоночий голос. – Когда надо будет, сами тебя потребуют.
– Слушай, милочка, – резко сказал я. – Мы службу знаем. Ты обязана известить начкара. А он – передать дальше по команде. У меня важная информация. Смотри, если выяснится, что ты не передала – что обязана по уставу сделать, – не сносить тебе головы. Дариана – женщина резкая.
За дверью воцарилось молчание, которое так и тянуло назвать «задумчивым».
– Ладно, – с деланной неохотой сказала караульщица. – Сообщу по команде...
Очевидно, она на самом деле это сделала. Потому как уже через полчаса напряжённого ожидания к нам пожаловали гости. Всё та же мордоворотистая охрана командира Шестой интернациональной.
– Ну? – прорычал мне в лицо один из них, щетиной напоминавший дикого борова. – Тебе тут чего-то нужно было?
– Проводи к командиру, – спокойно сказал я. – У меня важная информация. Только для неё.
Подозрительно и недовольно косясь на меня, шесть здоровенных бугаев вывели меня наружу. На первый взгляд лагерь жил своей обычной жизнью, однако явственно ощущалось какое-то напряжение, охватившее всех тревожное ожидание, словно перед боем. Может, их наконец-то нащупали? – со слабой надеждой подумал я. Но нет, на приготовления к бою это не походило. Пусковые и вовсе зачехлены,
13
ТЗМ – транспортно-заряжающая машина из состава зенитно-ракетного дивизиона.
– Сюда, – меня грубо пихнули в спину, направляя к порогу командирского бункера.
Внутри меня ждали всё те же лица. Кривошеев, Дариана и ещё двое, мне незнакомых. Мужчина и женщина «слегка за сорок», сухие, поджарые, они чем-то напоминали тигров. Такая выучка, такая стать характерны для элитных групп спецназа Империи, «Скорцени» и «Ризенталь». Видели мы учебные ленты с их тренировками...
– Ну что, штабс-ефрейтор, решил заговорить? – не тратя время на приветствия, сказала Дариана – Мне передали, что у тебя есть для меня важная информация. Я жду. И не пытайся сыграть в эту старую игру, мол, «мои слова только для ваших ушей». Никто из присутствующих отсюда не уйдёт Мы тебя слушаем. Мне даже любопытно, что же побуждает бравого молодца-десантника нарушить присягу, – она усмехнулась.
– Тревога за судьбу моего солдата, – твёрдо глядя ей в глаза, произнёс я. – Конвенции запрещают пытки и казни военнопленных. Его исчезновение очень тревожит меня. Меня и остальных.
– А где информация? – нетерпеливо притопнула ногой Дариана. – Выкладывай, что ты собирался сказать, и я... и ты всё узнаешь, – она усмехнулась, да так, что у меня по спине прошла дрожь.
– Вы хотели узнать, не являюсь ли я разведчиком? – по возможности максимально хладнокровно сказал я, не отводя взгляда от глаз Дарианы. – Не знаю, зачем это вам. Но если это может помочь судьбе моего солдата – да, я разведчик. Что дальше? Если вы на самом деле повстанцы и борцы за свободу – вы не можете требовать от меня раскрывать совершенно секретные сведения о паролях, явках и контактах. Если же вы будете настаивать, я пойму, что вы – всего лишь платные наймиты Империи, специально созданные для того, чтобы выявлять недовольных, собирать их вместе и бросать под гусеницы танков. Просто, удобно и никаких хлопот с судопроизводством.
Кажется, я на самом деле их удивил. Гневные возгласы готовы были раздаться, однако Дариана быстро вскинула руку, и в бункере разом стало тихо, как в могиле. Трое её сподвижников даже дышать перестали.
– Ход твоих мыслей достаточно интересен, – медленно, с претензией на «зловещность» проговорила Дариана. – Но, видишь ли, я не собираюсь обсуждать с тобой дела моей бригады...
– Даже если я – свой? – с напором спросил я.
– Ну так ты ведь со мной тоже ничем не поделишься! – всплеснула она руками. «Поделишься...» Детский сад, а не подполье.
– Что с моим солдатом? – быстро спросил я. – Я отвечаю за них. Это простые парни, они неповинны в военных преступлениях, они вполне по-человечески обходились с пленными на Сильвании...
– Что с твоим солдатом?.. – прищурилась Дариана. – Я думаю, что тебе лучше не задаваться этим вопросом. С ним произошёл несчастный случай.
– Так, – негромко сказал я. – Так. Значит, все разговоры о конвенциях были пустым трёпом? Все прекраснодушные рассуждения о том, что никто не может быть подвергнут пыткам и жестокому обращению? О том, что вы – не такие, как звери-имперцы?..