Череп в небесах
Шрифт:
Что я испытал? Торжество? Злорадство? Нет, одну лишь пустоту и боль. Она была подобна мне. Мы носили в крови один и тот же яд. Мы могли бы стать щитом человечества, а сделались непримиримыми врагами.
– Дариана Дарк, – негромко произнёс Валленштейн, глядя ей прямо в лицо.
Она не пошевелилась, не удостоила нас даже взглядом.
– Не станет говорить, – безжизненно произнесла Гилви. – Господин генерал, вам лучше оставить нас. Мы с Русланом разберёмся.
Валленштейн дёрнулся было, словно желая что-то сказать, но осёкся, коротко дёрнул головой и молча полез прочь из автозака.
Броневая дверь скрипнула. Гилви
– Ты хочешь проделать с ней тот же номер, что и со мной? – обратилась она ко мне, правда, избегая смотреть мне в глаза.
– Именно, – кивнул я.
– Едва ли получится. Биоморф в ней очень, очень силён. Держи меня крепче, Рус!
Слияние у нас получилось почти сразу, легко и естественно. И вдвоём мы ударили по биоморфу в Дариане, ломая её сопротивление, её последние и отчаянные попытки приказать нам, заставить нас повиноваться – подобно тому, что она проделала со мной не так давно, когда захватила в плен весь мой отряд.
Но теперь нас было двое. И мы не просто оказались вдвое сильнее. Нет, Гилви уверенно вела меня, едва ли не играючи сметая с пути воздвигаемые Дарианой заслоны.
Сперва у Дарк расширились глаза, потом она захрипела, задёргалась в путах, выгибаясь, словно в эпилептическом припадке. Я чувствовал захлестнувшее её отчаяние, чёрное и беспросветное, ощущал и желание перестать жить, умереть прямо сейчас, однако сквозь это пробился холодный голос Гилви:
– Ты нам всё скажешь, бестия.
– Ты… ты… – Дарк приподняла голову, из уголка рта по подбородку стекала слюна. – Ты… почему… с ними…
– Потому что я люблю его. Достаточно? – прежним голосом объявила Гилви. – Что ещё хочешь спросить, Дариана?
– Ты… ты перешла порог, ты теперь…
– Знаю. Но это было неизбежно.
– О чём ты, какой порог? – не понял я.
– Потом, – отмахнулась Гилви, – не мешай.
– Т-ты… могла бы…
– Кто меня создал, Дариана? – спокойно спросила Гилви. – Ответь мне, и, быть может, я пощажу тебя.
Дарк хрипло засмеялась, однако смех тотчас сменился захлёбывающимся кашлем.
– Пощадишь меня… пощади себя, моя верная разведчица…
– Обо мне не беспокойся, – спокойно парировала Гилви. – О себе я позабочусь сама. А вот ты – ничего не хочешь сказать сама?
– Нет, – криво ухмыльнулась Дарк.
– Тогда мы возьмём твою память, – беззлобно и даже как-то беззаботно произнесла моя напарница.
– Никогда! Вы не сможете…
– А ты сейчас всё увидишь, – по-прежнему безмятежно посулила Гилви. – Давай, Рус! Она сейчас сломается.
Крепко прижимаясь друг к другу, мы шагнули к Дариане, и она вновь забилась, задёргалась, на губах у неё пузырилась пена.
…Когда лопнула последняя преграда, мне показалось, что я обрушиваюсь в чёрную исполинскую бездну. Мимо со свистом проносились гладкие стены, а дна всё не было, лишь нарастал ужас перед последним ударом. Дариана вскрикнула подбитой птицей и замерла, уставившись на нас замершим взглядом.
В следующий миг её воспоминания хлынули в нас.
ИМПЕРСКИЕ НОВОСТИ
Блестящая операция наших мужественных Вооружённых сил.
Часть под командованием герра Валленштейна, осуществив внезапное десантирование, овладела столицей Нового Крыма городом Новый Севастополь. Наши потери минимальны. Вырвавшиеся и взбесившиеся твари, те самые, что опустошили Омегу-восемь, Иволгу и
Его Светлость регент, эрцгерцог Адальберт, выступил сегодня на конференции «Мир и согласие для Империи», где заявил, что одной из причин возникновения мятежа в пограничном секторе стала чрезмерно жёсткая и негибкая политика центра по отношению к отдалённым колониям…
НОВОСТИ НАРОДНО-ДЕМОКРАТИЧЕСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ ТРИДЦАТИ ПЛАНЕТ
…После упорных многодневных боёв наши части оставили столицу Нового Крыма город Новый Севастополь… Враг добился сугубо временного успеха лишь ценой огромных потерь, и лучшие его дивизии уже истреблены нашими доблестными бойцами… В тылу захватчиков развёртывается партизанское движение… Все слухи о якобы имевшем место пленении товарища Дарианы Дарк являются гнусными выдумками лживой имперской пропаганды, товарищ Дарк в настоящее время возглавляет борьбу с агрессорами в лесах Нового Крыма… Имперские лжецы не смогли даже состряпать мало-мальски достоверную фальшивку, они не показали нам товарища Дарк в тюремной одежде…
Это было кошмарно. Я видел всю жизнь Дарианы Дарк, начиная от самого первого мига, когда яйцеклетка была оплодотворена, а потом – слита со ждущим биоморфом. Лавина воспоминаний, большая часть которых, я уверен, была забыта самой Дарианой, воспитание в странной, большой семье, где все дети были тихие, послушные, какие-то неживые, и вдобавок – один за другим умирали от непонятных хворей; впрочем, это никого из родителей не заботило. Место умерших занимали новые.
Я видел Новый Крым, куда действительно перебрались беженцы, видел частную гимназию Оболенской, видел даже моего отца в его мальчишеские годы, видел всё.
И подтверждения того, что мы только подозревали, сыпались как из рога изобилия.
Биоморфы находили не на одной планете. Припрятанные, они просто ждали своего часа. Родители Дарианы Дарк, как я понял, были одними из первых, кто начал с ними работать. И довольно быстро они сообразили, как можно попытаться вывести homo super. Что-то они сделали не так, как мои, – власть Дарианы Дарк над биоморфами была велика с самого начала.
Я узнал, что, как ни пытались сохранить в полнейшей тайне само существование подобных экспериментов, какие-то сведения просочились наружу. И, в свою очередь, подвигли других на их повторение.
Это были страшные люди. Да-да, именно страшные, и я, не колеблясь, назову так и своих родителей. Они решили, что Судьба, а может, Господь вручили им огненный меч, истинное оружие возмездия, которым они сметут имперскую диктатуру.
Как жестоко они ошибались.
Некая великая сила щедро разбросала биоморфы по диким планетам, словно ловушку, а быть может, испытание для тех, кто их отыщет.