Через забор
Шрифт:
— Она дорога тебе, не так ли? — спросил Джейсон, внимательно глядя на меня.
— Да. Я готов сделать ради неё всё что угодно. Она… изменила мою жизнь.
— Она тоже сильно изменилась. Она всегда была милой, доброй и не скупилась на улыбку. Но улыбка никогда не достигала её глаз. Теперь же, когда она улыбается, это по-настоящему. И мы знаем, что это из-за тебя.
— Вероятно, это самое лучшее, что мне когда-либо говорили.
Он засмеялся.
— Ты её любишь, ведь так?
Я пожал плечами.
— Да. И я не хочу это скрывать. Она слишком особенная.
— Ты тот, в
— Мы оба нуждаемся друг в друге. — Я улыбнулся Джейсон, который, похоже, знал, о чём я думал, потому что усмехнулся и хлопнул меня по плечу.
— Иди.
Кортни стояла чуть в стороне от большой группы. Подойдя, я крепко обнял её. Она откинулась голову, но прежде чем успела что-то сказать, я прильнул к её губам и страстно поцеловал. Затем отступил и улыбнулся её слегка шокированному выражению лица.
— За что?
— За то, что ты — моя маленькая фея, — прошептал я ей в ухо, слегка прикусив мочку. — Ты поражаешь меня, Кортни.
— Мне просто нравится видеть, как люди улыбаются.
Я прижал крепче и уткнулся носом в душистые волосы.
— А мне нравится видеть, как улыбаешься ты.
— Ты заставляешь меня улыбаться, — смущённо прошептала она, глядя на меня своими прекрасными глазами.
Я тихо застонал.
— Мы можем уже уехать или это покажется слишком грубым?
Она захихикала.
— Ты хочешь вернуться, чтобы слопать оставшиеся кексы.
Я наклонился.
— Вовсе не кексы я хочу съесть.
Она распахнула глаза.
— Это платье красиво, но будет ещё красивей на полу, рядом с нашей кроватью, — прошептал я ей на ухо.
Кортни тихо застонала.
— И чем скорее оно там окажется, тем лучше.
Я оглядел толпу и заметил, как Энни мне подмигнула.
«Что ж, наше с Кортни первое свидание, определённо, имело успех».
Глава 30
Кортни
Я проснулась в объятиях Натана. Его руки крепко сжимали моё тело, а голова покоилась на моей груди. Стараясь не делать резких движений, я запустила пальцы в его волосы и стала нежно перебирать мягкие пряди, наслаждаясь их шелковистостью. Последние несколько ночей он спал спокойно и не просыпался от кошмаров. Я хотела, чтобы он рассказал мне, что же заставляло его кричать по ночам или так отчаянно цепляться за меня. Но сейчас он был спокоен, и я изучала его красивое лицо. Его грубоватые черты были расслаблены и выглядели очень привлекательными. Он был просто великолепен и идеален для меня.
«Слишком, слишком идеален для тебя», — прошептал голос в моей голове.
Глубочайшее чувство неполноценности затопило меня. Я никогда не смогу удовлетворить и удержать такого мужчину. Рано или поздно он устанет от меня, и его замечательные заботливые жесты сойдут на нет. Я представила, как его внимательный тёплый взгляд превращается в насмешливо холодный, который привыкла видеть у мужчин в своей жизни, и внутренне вздрогнула.
Словно почувствовав это, Натан сонно посмотрел на меня.
— Что случилось? — хрипло прошептал он.
Я выдавила из себя улыбку.
— Ничего. Мне, мм, нужно пописать, а кто-то использует меня как матрас.
Он улыбнулся, чмокнул меня в подбородок и повернулся на
— Самый лучший грёбаный матрас, на котором я когда-либо спал! Возвращайся поскорее.
Выскользнув из постели, я пошла в ванную, не торопясь выполнила свой обычный утренний ритуал и вернулась в спальню. Как я и думала, Натан снова уснул и, уткнувшись головой в свою подушку, обнимал мою. Как и всё остальное в жизни, если он что-то делал, то делал это искренне: поедал ли то, что я приготовила ему, работал ли над моим компьютером или спал. Он мирно посапывал, и я знала, что если лягу рядом, то разбужу его. Одеяло было слегка откинуто и стоя, я любовалась длинными гладкими линиями его спины, вспоминая, как чувствовалась его кожа под моими пальцами. Как напрягались его мышцы, когда погружаясь в меня и со стонами произносил моё имя. Я с грустью покачала головой, подумав, насколько он удивителен. Он был слишком хорош для меня — я не достойна кого-то вроде него. И скоро он это поймёт.
Даже вчера вечером, после того как мы вернулись домой с вечеринки, он вздохнул, заметив мой очевидный дискомфорт. Он снимал с меня платье, которое ему так понравилось, но я стала умолять, чтобы он делал это в темноте и разочарованное выражение на его лице, прежде чем выключился свет, было очевидным. Хоть его любовные ласки были страстными и нежными, я чувствовала, что он разочарован мной. Я знала, что его разочарование с каждым днём становилось всё сильнее, хоть он и пытался это скрыть. Я уже начинала раздражать его.
Борясь со слезами, я взяла спортивную одежду и переоделась в комнате для гостей. Натану не нравилось, когда я отправлялась на пробежку так рано. Ему не нравилось, что я использовала окружающую тьму, чтобы быть незаметной. Если я разбужу его, он захочет выйти со мной, а мне хотелось побыть в одиночестве.
Никто не собирался беспокоить меня, особенно Энди, но я все же засунула в карман телефон и маленькую бутылочку перцового аэрозоля, который по настоянию Натана, брала с собой. Стараясь оставаться тихой, я вышла из дверей и, потягиваясь, стала наблюдать за восходом солнца. Включив iPod, я открыла один из своих самых энергичный плейлистов и, взяв довольно быстрый темп, побежала.
Спустя час, я вернулась в дом и, сделав несколько глотков холодной воды, вошла в комнату. Я не удивилась, увидев, что Натан уже ушёл. Без сомнения, проснувшись, он понял, что я отправилась на пробежку, и решил заняться своими делами. Он упоминал, что сегодня будет занят. Лёгкая улыбка появилась на моих губах, когда я задумалась, вышел ли он через переднюю дверь или, используя лестницу, перелез через забор. Он, казалось, предпочитал этот способ. Он говорил, это потому, что именно с забора у нас всё началось. Моя улыбка увяла, когда знакомый злобный голос в моей голове прошептал, что он делал это, потому что не хотел, чтобы люди видели, как он выходит из моего дома. Вчера вечером он показал, что не стыдиться появляться со мной. Весь вечер он не покидал меня ни на минуту и открыто представлялся моим парнем. Тем не менее, я не могла заставить свой внутренний голос замолчать, а он твердил мне, что скоро всё изменится. Что мои надежды не оправдаются и, в конце концов, я снова останусь одна.