Через забор
Шрифт:
— О, Натан. Как ужасно!
Я не хотел больше говорить об аварии. Иначе эмоции полностью сломили бы меня. Я сунул сжатые кулаки в карманы, чтобы скрыть дрожь.
— Меня обвинили в непредумышленном убийстве, опасном вождении. Я не стал защищаться, признал себя виновным и попал в тюрьму здесь, в Онтарио.
— Почему ты не боролся? Почему твои родители не попытались тебя остановить?
Я горько рассмеялся, и я повернулся к Кортни.
— Родители, особенно Райан, винили меня в смерти Тревора, и были правы. Я не должен был брать их в машину. Я не должен был ехать так быстро.
— И ты сел в тюрьму.
— Да.
— А твоя семья? Они к тебе не приезжали?
— Райан навестил меня в первую неделю и сказал, что они больше не хотят иметь со мной ничего общего. Я не поверил. Я начал писать маме, умоляя ее выслушать, но не получил ответа. Я пытался позвонить ей, но номер был изменен. В конце концов, некоторые письма вернулись с пометкой «не доставлены». Позже я узнал, что они переехали.
— Ты сохранил все письма?
Я пожал плечами, не зная, как это объяснить.
— Это все, что у меня осталось.
Кортни так сильно стиснула свои руки, что костяшки побелели.
— Так ты был совсем один? — спросила она, печально глядя на меня.
— Да. Мне было слишком стыдно за то, что сделал, чтобы пытаться поддерживать контакт с друзьями. Я убедил себя, что так будет лучше для всех. Грант пытался сказать мне другое… но я не слушал.
— Грант? Друг, с которым ты ездил пить кофе?
Я кивнул.
— Он был психологом, которого мне назначили, когда я был в тюрьме. Сначала я не был образцовым пациентом, но постепенно начал доверять ему. Он стал моим другом. Именно его показания на слушанье об условно-досрочном освобождении позволили меня выйти раньше. Он и его жена Клэр предоставили крышу над головой, пока я не встал на ноги. Они подписали мою ссуду, чтобы я мог купить машину и дом. Они живут на севере, и я езжу к нему каждый месяц или около того, — вздохнул я. — Если бы не их доброта, не знаю, что бы со мной было.
— Почему?
— Райан ждал меня, когда меня выпустили из тюрьмы. Его сообщение было четким и ясным: «Забудь о матери и сестре, как они забыли о тебе».
— Ты уверен, что он говорил правду?
— Он отдал мне письма, которые мама получила еще до переезда. На них ее почерком было написано: «Вернуть отправителю». Там же была записка с просьбой оставить их в покое. Мне пришлось умолять его сказать мне, в порядке ли Софи, выздоровела ли она. Он сказал, что да, но она не хочет меня видеть.
— И ты никогда…
— Я искал их вначале и даже думал, что нашел Софи на Facebook, но это была не она. Грант предложил помочь, но я не видел смысла. Райан и мама ясно выразились. У них была своя жизнь, и мне нужно найти свою. Подальше от них.
— Но ты же ее сын…
Я пожал плечами.
— Иногда
— Почему ты держал это в секрете от меня?
Я устало потер лицо.
— Не хотел, чтобы ты по-другому смотрела на меня. Как смотришь сейчас. Как будто я — незнакомец.
Кортни ничего не сказала.
Вспомнив совет Гранта, я решил, что нужно дать ей все обдумать в одиночестве.
Я оттолкнулся от стены, на которую опирался, и взял со стола ключи.
— В ту ночь я совершил огромную ошибку и в результате убил младшего брата и потерял семью. Я думал, меня это чему-то научило, но я совершил еще одну огромную ошибку, не будучи честным с тобой. Я ужасно сожалею об этом. — Я махнул на ноутбук и сумку. Я слишком устал, чтобы заботиться о них сейчас. — Надеюсь, ты сможешь простить меня и позволишь попытаться все исправить. Возможно, ты снова сможешь мне доверять мне…
Я повернулся и с тяжестью на сердце пошел к двери.
— Почему ты говоришь так?
Я обернулся.
— Говорю что?
— Что ты пойдёшь в соседний дом. Это ведь твой дом.
Я покачал головой.
— Мой дом там, где ты, Кортни. Тот дом — лишь место, где я жил, ожидая, когда ты найдёшь меня.
Ее глаза наполнились слезами, губы задрожали.
— Я не хочу, чтобы ты уходил.
Я замер.
Кортни протянула руку.
— Я хочу, чтобы ты остался.
Я пересек комнату за считанные секунды. Кортни крепко обняла меня. Я уткнулся ей в шею и позволил слезам, которые так долго сдерживал, наконец пролиться.
Кортни подвела меня к дивану. Я рухнул на него, увлекая ее за собой, крепко обнял и начал слегка покачивать.
— Я знаю, что у тебя остались вопросы, и я постараюсь ответить на все, но сейчас я нуждаюсь в тебе, — я отстранился. — Ты понимаешь, о чём я говорю? Мне нужно быть с тобой. Я могу отвести тебя в твою спальню и заняться с тобой любовью?
Она наклонилась, и я встретил её губы.
— В нашу комнату, — прошептала она.
На меня волной нахлынуло облегчение. Кортни знала правду и по-прежнему была со мной.
Она всё ещё была моей.
*** *** ***
Необходимость чувствовать её доходила до отчаяния и подавляла всё остальное. Я прижал Кортни к стене прямо в коридоре и начал страстно целовать, упиваясь её вкусом. Я отчаянно цеплялся за Кортни, всё ещё сходя с ума от мысли, что мог её потерять. И только почувствовав, что она напряжена, и что её руки неуверенно толкают меня в грудь, я, наконец, понял, что обнимал её слишком сильно, целовал слишком грубо и, стыдясь своих действий, отстранился и положил голову ей на плечо.
— Прости, — взмолился я, отстраняясь.
Кортни обхватила меня, вновь притягивая к себе.
— Я с тобой, любимый. Я никуда не собираюсь. Просто расслабься и позволь мне позаботиться о тебе.
Она отвела меня в ванную, усадила на унитаз и включила воду, потом опустилась передо мной на колени и нежно погладила по щеке. Я накрыл её руку своей, повернул голову и поцеловал ладонь.
— Хочешь, чтобы я принял ванну? — глядя в её прекрасные, всепрощающие глаза, тихо спросил я.
Она покачала головой.