Чернь и золото
Шрифт:
Несмотря на преклонный возраст, они продолжали стоять — очень прямо, порой опираясь на посохи. Смотрели они не так враждебно, как зрители на скамьях, но Чи чувствовала, что они оценивают ее недоступным ей способом.
Провидец в шапочке, спускавшейся мысом на лоб, стукнул посохом об пол, и в зале настала полная тишина. Все с тем же ледяным презрением смотрели на Чи.
— Адвокат, тебе слово, — сказал Провидец.
Чи решила, что это обращено к Ахею, но на арену уже вышла женщина, с виду его ровесница. По ее церемониальному жезлу с золотым набалдашником
— Прочти обвинение, — распорядился Провидец.
Вот тебе и адвокат, подумала Чи — но дело обернулось еще хуже, чем она ожидала.
— Торн обвиняет человека по имени Ахей, стоящего сейчас перед вами, — провозгласила женщина. Ее негромкий голос благодаря великолепной акустике доносился до самых верхних рядов. — Ахей, неофит и боец, был ранен в битве с Ненавистным Врагом. Он бежал и скрылся, согласно правилам, но к вечеру не явился на место. Наши люди в Кузнечном Городе донесли нам, что он выбрал собственный путь и отправился в восточные земли, где, по его словам, обретался еще более страшный враг. Посмотрите на этого жалкого человечка, который стакнулся с Ненавистным Врагом и привел одну из них в наши стены! Он пал, не устояв перед соблазнами внешнего мира, и отныне потерян для нас. В Торне для него нет больше места. Я требую его изгнания или смерти — пусть сам выберет, что предпочтительней для него.
Чи похолодела от мысли, что о ней самой в этой речи не нашлось ни единого слова. Теперь только от Ахея зависит, будет ли она жить.
— Ахей, бывший ранее сыном Торна, что ты скажешь на это? — вопросил тот же Провидец.
— Я не ждал таких обвинений, — горячо, но с дрожью в голосе начал Ахей. — Все, что я делал, делалось ради Торна. Разве я вернулся бы сюда, будучи виновен во всех этих преступлениях?
— Все так говорят, — заметила обвинительница. — Как может неофит, лишенный советов мудрейших, судить о том, что хорошо и что плохо для города? А возвращаются сюда многие, надеясь исправить совершенное ими зло несколькими словами. Не постигаю хода их мысли, но это так.
— Ты разочаровал нас, — молвил Провидец. — Рассказывай, как дошел до такой жизни, Ахей.
— У ворот Кузнечного Города собирается враг, который и для Торна представляет угрозу. — Ахей потерял уверенность, и его слова не имели должного веса. — Я сам видел. Их войску нет числа, они владеют техническим знанием и могут летать где хотят. Они подступили к самым границам Нижних Земель; вы, может быть, порадуетесь тому, что их меч приставлен к горлу наших врагов, но меч этот и на нас заострен. Они не признают союзников — для них существуют лишь недруги или рабы. Такое я сделал открытие.
— Чего он хочет от нас? — перебила адвокат, которую Чи охотно бы стукнула. — Чтобы мы помогли Ненавистному Врагу именно теперь, когда он в ссоре с какими-то своими сородичами? Он клюнул на их удочку и вознамерился заключить с ними союз. Взгляните только на гадкое существо, которое он с собой притащил! Ему нет больше дела до Торна, он перешел в другой лагерь.
Чи гневно обернулась к ней, но сумела сдержаться.
— Отрицаю! — воскликнул Ахей. — Я не предатель!
— Он не первый, кто уступил злу: у Ненавистного Врага есть свои способы. Он соблазняет наших людей золотом и машинами, непостижимыми для ума. Мы не знаем, что именно побудило Ахея сбиться с пути, но ясно одно: для нас он потерян.
— Мы находимся в смертельной опасности! — отчаянно вскрикнул Ахей. — Вы не можете закрывать на это глаза. Новоявленная Империя только и ждет, чтобы начертать свое имя на нашем тысячелетнем прахе! Кузнечному Городу мы сопротивляемся целый век, но против этой Империи и месяца не протянем, если будем одни!
— Довольно, Ахей, — произнесла самая старая с виду Провидица. Ахей запнулся, и в зале стал слышен только стук деревянного посоха, звучащий в такт ее осторожным шагам. — Мы не верим тебе. — От этих бесхитростных слов Ахей содрогнулся, а Чи похолодела. — Мир не может меняться с такой быстротой, а эти черные с золотом люди — враги наших врагов и нам пока ничего плохого не сделали. Если не подчинишься нам, будешь приговорен к изгнанию или смерти.
Ахей точно окаменел. «Подчинишься», — повторила про себя Чи, не понимая смысла этого слова… но что может быть хуже изгнания или смерти?
Женщина протянула иссохшую от старости руку, и Ахей шарахнулся от нее, как загнанный зверь.
— Ахей, — без гнева, даже с некоторым состраданием продолжала Провидица, — ты ведь знаешь, что для тебя это хороший шанс доказать нам свою правдивость. Иначе мы можем подумать, что ты что-то скрываешь от нас, и обвинение останется в силе.
— Уступи ей, — прошипела, не стерпев, Чи. — Пусть делает то, что хочет.
Взгляд, посланный ей Ахеем, был полон не страха, а вины.
Он не хочет показывать им этого своего чувства, подумала Чи и добавила:
— Тогда позволь мне. — Его взгляд на этот раз выразил ужас, и номы снова поднялись на ноги, подавляя ее силой своего осуждения — но Чи принадлежала к выносливой расе. — Ты как хочешь, а я готова. Я лучше тебя и кого бы то ни было могу поведать им всю правду об Осиной Империи.
— Не слушайте ее. У нее здесь нет права голоса, — вмешалась адвокат.
Чи, окончательно решившись на рукоприкладство, сделала к ней пару шагов, но тут Провидица осведомилась:
— Кто эта девочка?
Номы, поняв, что упустили в порыве враждебности нечто важное, стали рассаживаться. Даже адвокат лишилась доли своей уверенности.
— Поди сюда, — сказала Провидица. Чи медленно приблизилась к ней. Белые глаза смотрели на нее, точно каменные. — Итак, ты готова подчиниться? Чему же?
— Вашему Наследию, вероятно…
— Не просто Наследию. Одно Наследие не может обнажить ум… понимаешь, о чем я?
— Кажется, да. — Чи только теперь заметила, что эта старая женщина ростом не выше ее — раньше ей казалось, что та над ней возвышается.