Чернь и золото
Шрифт:
— Уже нашел. Прямо здесь, в этой комнате.
Ультер презрительно скривил губы.
— Говори что хочешь, Тальрик — мне твой план ясен.
— Что же это за план?
— Ну как же! Какая потеха для местного населения! Губернатор и его старый друг подрались из-за женщины — уж твой Рекеф позаботится, чтобы весь свет об этом узнал. Нет, друг мой, не отрицай. Если ты просто перережешь мне горло, все скажут, что Империю раздирает междоусобица. Если меня упекут в отставку, имперская власть в Минне будет ослаблена — повстанцы такого случая только и ждут. А так — что ж, дело житейское! Ты
— Я всегда служил в зарубежном отделе и снова буду, как только… — Тальрик ухитрился пожать одним плечом. — Я не нуждаюсь в оправданиях, Ультер. Все обвинения против тебя подтвердились. Если я не перерезал тебе горло во сне, то лишь потому, что чем-то тебе обязан.
— Ну что ж… — Старик встал, и женщины забились по углам, чувствуя кровь в воздухе. — Тебя определенно повысят, дружище — я твоей карьере всегда способствовал. Только не обманывай себя насчет службы в зарубежном отделе. Больше эти кровососы тебя не отпустят, так и будешь на них пахать.
Тальрик молча ждал продолжения. Ультер поднес свой клинок к свету — это был не короткий армейский меч, а шпага, арахнидская, как и вся эта комната.
— Неважнецкий у тебя вид, Тальрик. Казнить меня пришел, да? Прирезать старика, чтоб не мучился? В таком случае ты будешь разочарован, дружок. Я тоже когда-то состоял в Братьях-Соратниках — не хочешь ли сразиться по старой памяти?
— Даже если ты убьешь меня, твоему губернаторству крышка.
Ультер обвел взглядом гарем — символ всего, что он создал — и сказал:
— Будь что будет.
Он стал в позицию, Тальрик тоже. Рана сильно мешала ему, колеблющийся свет не давал рассмотреть, насколько длинна шпага Ультера.
Впрочем, ему не к спеху — пусть старик атакует первым.
Ультер, не обманув его ожиданий, с поразительной быстротой рванулся вперед, царапнул по кольчуге на груди Тальрика и тут же перенес острие к лицу. Рука у него оставалась твердой, а вот ноги были уже не те. Тальрик в ответной атаке погнал Ультера через весь гарем, надеясь пригвоздить к стенке, но раненое плечо остановило его ровно на середине. Губернатор с мертвым, как брыластая маска, лицом пролаял что-то и снова напал, сменив технику Братьев-Соратников на какую-то другую, видимо арахнидскую.
Тальрик стал отступать. Острие шпаги плясало перед ним, как комар: Ультер залихватски играл запястьем, с трудом поспевая за, собственной правой рукой.
Тальрик сделал шаг в сторону, пропустил шпагу мимо и нанес колющий удар в бок.
Он сделал это не слишком ловко — Ультер имел шанс увернуться, но помешала инерция. Клинок Тальрика, вспоров красивый кафтан, ранил Ультера, а тот завопил и шпагой хлестнул противника по лицу.
Этот прием до того не соответствовал ни одному дуэльному кодексу, что Тальрик не успел заслониться и плюхнулся на пол. Оба глаза у него уцелели, но в один уже натекала кровь из пореза на лбу, и щеку тоже задело. Откатившись в последний момент, он рассек Ультеру ногу. Обоим было
Разойдясь в стороны, они принялись кружить. Тальрик практически лишился одного глаза, Ультер прихрамывал, ярясь, как раненый зверь. Тальрик как-то отстраненно подумал, что может и проиграть этот бой.
Ультер сделал пару выпадов. Тальрик, отразив второй, обнаружил, что старик сильнее, чем кажется с виду. Его ответный бросок Ультер принял левым предплечьем и отвел шпагу назад для удара. В итоге капитан всего лишь получил гардой по ребрам, и они опять разошлись.
Тальрик понимал, что долго ни один из них не протянет. О победе он уже не думал и желал одного — чтобы все поскорее кончилось.
Ультер потерял всякое сходство с человеком, которого Тальрик когда-то знал. Губернатор колол и рубил как бешеный, шпага ранила Тальрика в ногу и со скрежетом проехалась по кольчуге. Все попытки парировать оказывались тщетными перед этим яростным натиском. Чувствуя, что вот-вот наткнется на стену, Тальрик вильнул вбок, и шпага на этот раз хлестнула его по спине. Из раны потекла кровь, дыхание сделалось прерывистым.
Это конец. Подумав так, он от убийственной защиты перешел к нападению. Шпага захваченного врасплох Ультера прошла над его плечом, но Тальрик плохо рассчитал свой удар и врезал Ультеру в живот крестовиной меча, а тот левой рукой закатил ему оплеуху.
У капитана потемнело в глазах. Он выронил меч и нагнулся за ним, но Ультер, едва не наступив ему на руку, пинком отшвырнул клинок. Старик пыхтел, как паровая машина, Тальрик сипел, как немощный инвалид. Миг спустя он повалился Ультеру под ноги, не имея сил отползти.
— Ай-ай-ай, Тальрик, — проговорил губернатор. — Не годилось бы нам с тобой вот так ставить точку… — Он высоко занес шпагу и добавил с посуровевшим лицом: — Но делать нечего.
Ярко-белая вспышка ослепила единственный глаз Тальрика. Он заслонился рукой, понимая, что это смерть, но шпага так и не опустилась.
Он отважился приоткрыть глаз. Вокруг перешептывались женщины. Очень осторожно, держась за голову, Тальрик сел. Грузный губернатор Минны лежал ничком с прожженной в спине дырой.
Почувствовав на себе чьи-то руки, Тальрик стал вырываться, но ему просто помогли встать.
— Я уж думала, тебе конец, — услышал он женский голос.
— Я тоже так думал. — Грейя? Да, она самая. Судя по ее лицу, она еще толком не поняла, выгодна ей кончина хозяина или нет. Тальрик, вновь посмотрев на мертвое тело, перевел взгляд на нее. Она кивнула. Он опирался на нее сильнее, чем ему бы хотелось — но что делать, если ноги не держали его.
— Что дальше, капитан Тальрик? — спросила она.
Он, мобилизовав резервы, к которым прибегал очень редко, легонько отодвинул ее. Туша Ультера прямо-таки притягивала его; Тальрик радовался, что не он нанес старику смертельный удар, но радость была приправлена горечью.
— У меня еще есть дела. Заключенные… — На память сразу пришли те, кого он лично поместил в камеру — со смертью Ультера в голове у него значительно прояснилось. — Заключенные, — повторил он и побрел вон из гарема, провожаемый взглядами женщин.