Черная бабочка
Шрифт:
— Да уж точно, забавней некуда. Скоро буду… — проворчала подруга и сбросила вызов.
Я собралась быстро. Надела теплый спортивный костюм, тот самый, в котором убегала от Стайлса… Вот снова я о нем. Только не сегодня.
Шапка, «наличка», сотовый, ключи… Слишком много для карманов. Пришлось взять рюкзачок. Только после того, как необходимые вещи были закинуты в сумку, я покинула квартиру и понеслась навстречу Хейли. Та уже плелась ко мне.
Мое настроение зашкаливало. Хотелось смеяться, глядя на подругу, которая все еще казалась заспанной.
Мы хохотали в автобусе, когда
Крэйг первым начал лепить «снежки». И начался бой. Парень объединился с Джастини, я с Хейли, и мы принялись носиться между деревьев, кидая друг в друга снег. Кстати, помимо нас тут было много народу, и все развлекались кто как умел. Среди толпы ребят, приблизившихся к нам спустя некоторое время, Джонни узнал сокурсников и проорал им, чтобы те присоединялись. Вот тогда наступил Апокалипсис. Кто кого пытался «убить», уже было совсем непонятно.
Мы с Хейли так визжали, что к вечеру, я предполагала, обе будем маяться с сорванными голосами. Парни закидали нас снегом. Я утратила в этом неравном бою свою шапку, которую после сунул себе в карман Джонни, сказав, что сохранит ее как трофей.
— Эй! Давай на нее! — вдруг кто-то из ребят указал на Джастини, которая уже была на нашей стороне, и мы с Хейли как по команде кинулись спасать подругу, но было поздно — чье-то тело снесло меня с ног и навалилось сверху. Стоун постигла та же участь.
— Пол! — захохотала я, вжатая в сугроб. — Слезь с меня! Я страдаю клаустрофобией! Не зажимай!
Вообще, это было правдой. Моя фобия доходила до того, что если меня просто накрыть одеялом с головой и придавить, я умру от ужаса. Но на данный момент это являлось лишь хитрым маневром.
Синие глаза смазливого парня сверкнули, и он, засранец, натер мои щеки снегом, крикнув парням: «Эта готова!». Пол вскочил, оставив меня, а я вдруг замерла — вспомнила, как тогда Стайлс… вот точно так, как Пол…
Снова он прорвался в мысли.
Настроение стало медленно меняться. Я присела, поймав взгляд подруги, и та кивнула, мол, уходим. Мы позвали Смит, я забрала шапку у Джонни, который принялся бухтеть, что мы трусихи, раз так быстро сваливаем, но шапку все же вернул. Наша троица направилась к выходу из парка.
— Девчонки, постойте! — неожиданно услышали мы, когда притормозили, чтобы отряхнуться. Наши лица раскраснелись, а волосы намокли, потому я поспешила натянуть шапку. К нам подбежал Джонни. — Эй! Офигенная новость! — мы уставились на него заинтересованно, и парень, как всегда, принялся тянуть время, на что Джастини сказала:
— Окей, мы поняли, что ты мастер интриги, а теперь говори.
Крэйг, из-за высокого роста сутуля плечи, произнес:
— Сегодня мега-супер-крутая вечеринка у Стэфани. Приезжайте. Будет просто улетно! Уж я-то знаю, какие вечеринки закатывает Стэффи.
Я покосилась на Хейли. Глаза той загорелись. Ну
— Иду, — вдруг выпалила я назло себе. Мне надоело сидеть монашкой дома, тем более давно хотелось посмотреть, что там за коттедж у Мартин. — Хейли, ты как? — подруга, широко улыбаясь, кивнула, протянув:
— Да-а-а, детка, мы идем!
Джонни, пятясь, хлопнул в ладони, и, круто пританцовывая, ткнул в нашу сторону указательными пальцами, почти пропев:
— Тогда до вечера, красотки. Тогда до вечера.
Джастини вздохнула, чем привлекла наше внимание.
— У меня не выйдет, поеду с родителями к бабуле. Жаль…
Стоун по-дружески обхватила плечи Смит, второй рукой обняла меня и повела нас к выходу из парка.
— Ничего, Джас, мы потусуемся и за тебя, — сказала Хейли, приободренная предстоящей вечеринкой.
Да, мы, наконец, нормально оторвемся.
Мэйди уехала около пары часов назад. Мы с мамой проводили ее в аэропорт Логан Интернешнл, на такси вернулись домой, и теперь я уже около получаса потела под пристальным взглядом матери, на свою беду оставшись у нее на ужин. Мама говорила о Стайлсе. Бесконечно говорила о нем. О том, как он плохо поступал, как втянул меня в неприятности, которые могли закончиться для нас плачевно. Напугал меня, причинил вред маме, Хейли. В общем, все привело к тому, что я начала заводиться, злясь на маму, потому как за это время раз пять повторила: «Я ничего к нему не чувствую». Не признаваться же мне в своих эротических фантазиях. Мы с матерью близки, но о сексе бесед не ведем. Это было лишь один раз в моей юности, и тогда мама предупредила, что беспорядочные связи могут привести к массе неприятностей в виде страшных болезней, и еще напомнила о предохранении. Все, более ничего подобного мы не заводили.
Теперь же я выслушивала нотации о том, как я могу пострадать от своей зависимости, то есть от Стайлса. И вот это слово «зависимость», оно меня пронзило. Я вскинула на маму глаза, полные изумления, и она замолчала, внимательно всматриваясь в мое лицо. После чего мама рассеянно присела за стол напротив меня и покачала головой, сказав тихим голосом:
— Ты сама это осознала, так ведь?
Я не могла говорить об этом.
— Мам, извини, я не готова ответить, — я встала. — Скоро придет Хейли, будет меня искать. Мы сегодня погуляем немного.
Мама вышла из кухни следом за мной, я быстро натянула куртку, и еще раз посмотрела на нее.
— Ты посещаешь кладбище? — спросила мама неожиданно; давненько она не вспоминала Зейна.
— Да. Посещаю. Не волнуйся, он не отпускает меня. Вряд ли кому-то удастся вытащить меня из этого…
Я раздраженно выскочила из квартиры матери и понеслась по лестнице вниз. Только на улице, вдохнув свежего воздуха, я смогла успокоить себя и пошла домой. Разговор с мамой вывел меня из душевного равновесия. Я не хотела смешивать Зейна и Стайлса во что-то одно общее и единое. Мне нужно было перестать думать о Гарри. Иначе это действительно плохо закончится.