Черная царевна
Шрифт:
Она пыталась изо всех сил. Царевна приходила сюда день за днем, с трудом отрывая взгляд от пожелтевших страниц, забывая счет времени, засиживаясь в библиотеке, пока не раздавались на лестнице шаги архивариуса. Перед работой, после нее, в дни, когда все ходили в храмы, и в единственный выходной. У Нади было ощущение, словно она долго страдала от жажды и наконец нашла желанный колодец.
Магия кружев, подобия и одушевления. Магия крови, магия дыхания, магия слова и магия жестов.
Вновь и вновь она спотыкалась о перекрестные ссылки, заходила в тупик, угадывала по смыслу
Но Надя не сдавалась. Умение учиться было единственным, приобретенным за годы сидения в башне.
Она зазубривала положение пальцев, разучивая заклинания плетения, как игру на гитаре, как вязание кружев. Запоминала лишенные рифм и ритма тексты заклинаний. Ритуалы. Амулеты. Имена вещей. Научилась любить горький напиток с островов. Началось лето, а магия не давалась.
Надя почти отчаялась, но не сдалась. Учила в надежде, что со временем эти знания пригодятся, чтобы исполнить пророчество. Но пока ее усилия ничего не стоили, потому что ключа, отпирающего закрытое в ней волшебство, она не имела.
Будевина привезли домой умирать.
В полдень привычно рыдали над городом колокола. Надя и госпожа Алид продолжали работать, не поднимая взглядов от бумаг. Обедали в столовой, ни о чем не разговаривали, потому что рабочие вопросы обсуждали в библиотеке.
Полин и Анук убрали со стола, подали кофе, когда у ворот остановился катафалк.
Сначала Надя даже не испугалась. Люди вокруг в одно мгновение пришли в движение. Слуги, госпожа, санитары из госпиталя и кучер, все ускорились, быстро двигались, быстро говорили, занесли в дом носилки, пропитанные кровью. Человек на них, бледный и неподвижный, был похож на восковую куклу.
В ярком солнечном свете летнего дня не могло случиться ничего непоправимого. Люди, привыкшие к опасной службе Алых Мундиров, в глубине души ждущие несчастья каждый день, запустили давно продуманные сценарии, двигались деловито, без суеты.
За несколько минут была расстелена кровать в комнате Будевина, принесены тазы с водой, бинты, бутылки со спиртом и опий. Дворецкий Каспар улетел в город за личным доктором, госпожа Алид надела белый халат, подобрала волосы и до вечера не отходила от внука. Без слез, без истерик.
Надя осталась в стороне.
Во всем доме лишь она не была к такому готова. Царевна стояла в дверях библиотеки, прислушиваясь к шагам людей наверху, и смотрела на капли крови на ступенях лестницы. С первого этажа, через коридор, наверх…
Из окон над лестницей в коридор падал солнечный свет, кружились пылинки в лучах, в доме пахло кофе и горячей выпечкой. В такие дни не случается ничего непоправимого! Но…
Будевина принесли домой умирать.
Так сказал санитар, сопровождавший катафалк, так сказал доктор, приехавший из города.
Надя сложила в аккуратные стопки документы
Царевна спустилась на кухню к слугам.
Все сидели за столом: Полин и Анук, домоправительница госпожа Хендрика, повар Рогир, садовник Мис, привратник Джонс и дворецкий Каспар. На плите выкипело молоко, у дверей стояло ведро с ржавой от крови водой. Люди плакали. Тихо, чтобы не беспокоить госпожу наверху. Плакал повар Рогир и дворецкий Каспар. Сидел, глядя на свои руки ослепшими от горя глазами, Джонс.
Надя тихо вышла.
Дверь в спальню Будевина была не заперта. Надя не стала стучать, открыла и вошла. Железное кольцо на пальце тут же налилось тяжестью, заледенело. Госпожа Алид подняла на нее сухие темные глаза.
— Доктора тут бессильны, он потерял слишком много крови, — сказала она, не заботясь, услышит ли ее внук. — Они наложили швы и дали опий. Девочка… Что нам теперь делать?
Только сейчас царевна поняла, что госпожа стоит на ногах, лишь вцепившись в спинку кровати. Еще никогда царевна не видела госпожу Алид такой маленькой и уязвимой. Этой женщине шестьдесят пять, и она уже пережила смерть сына и невестки. Женщина стояла белая. Надя бросилась к ней через комнату, подхватила под руки.
— Госпожа, вам нужно присесть!
Женщина собрала последние силы, стряхнула со своих рук Надины руки, повернулась к девушке.
— Помоги мне! Ради всех богов, сделай что-нибудь!
— Госпожа, я не…
— Он должен дожить до завтрашнего дня! Так сказал доктор. Если он сможет продержаться, тело понемногу восстановит кровопотерю… Нам нужно лишь немного времени!
Госпожа Ван Варенберг смотрела Наде в глаза требовательно и отчаянно.
— Я не могу обещать вам, что спасу его, — сказала царевна, — но я сделаю все, что смогу.
— Я не буду просить большего, Надя.
Царевна вздрогнула.
— Я не…
— У тебя нет документов, ты пришла к нам в одном платье, как беглянка. Ты очень образованна, твоя кожа никогда не знала работы на открытом воздухе, у тебя осанка аристократки, тебе шестнадцать и ты из Варты, где, как я слышала, пропала из башни Черная царевна.
— Госпожа!..
— Я не раз была свидетелем того, как ты забываешь отозваться на собственное имя, девочка.
Надя сдалась.
— Да, я Надежда, но не та… Я побоялась, что вы неправильно все поймете…
Женщина устало усмехнулась.
— Хватит лжи. С тех пор как мир узнал о Черной царевне, люди больше не называют дочерей ее именем, а те, кто был назван так до ее рождения, — имена сменили. Я узнавала у Ордена Доблести, девочка. И в Городской канцелярии Морин-Дениза…
Она порывисто сжала Надины руки.
— Сделай, что можешь, и я никогда больше не заведу этот разговор.
Женщина наклонилась и поцеловала ей руки.
— Я умоляю тебя!
Госпожа Алид хотела выйти быстрее, чем Надя успеет возразить, но ноги не слушались, она чуть не упала и царевне пришлось помочь ей. Госпожа Ван Варенберг закрыла за собой дверь, и Надя осталась в комнате.