Черная черепаха
Шрифт:
Тут стоило осмотреться - нужный нам менгир, если он в этом направлении, должен быть где-то неподалеку.
– А чего веселиться?
– отозвалась она.
Мне показалось, что в уголках ее глаз влажно блеснули слезы. Она тряхнула головой, снова отбрасывая лезущие в лицо волосы, и шмыгнула носом.
– Случилось чего?
Она раздраженно дернула плечом, делая вид, что увлеклась разглядыванием окрестностей. Наконец, мы, не сговариваясь, двинулись дальше, обходя по краю затянутую ряской круглую лужу метров пяти в диаметре.
–
– Чем дальше, тем больше. Ты вот, например, зачем сюда сунулся, Стас?
Надо же, запомнила мое настоящее имя, хотя здесь я его использую очень редко.
– Куда «сюда»? В Артар? Даже не знаю... За приключениями. За впечатлениями новыми. Для чего вообще играют в игры?
Она не ответила, но губы ее дернулись в невеселой усмешке.
– А знаешь, что меня привлекло? Была одна фраза в рекламном ролике... Не главная совсем, но меня она зацепила сильнее всего. Про то, что это новый мир и шанс на новую жизнь. Что здесь ты можешь изменить все - внешность, пол, характер. Начать с чистого листа.
– И как, получилось?
А вот теперь, несмотря на испачканную физиономию, точно было видно, что она едва сдерживает слезы. Я отвернулся, сделав вид, что не замечаю. Тем более, что и правда нужно было внимательнее смотреть под ноги.
– Вранье это все!
– шмыгнув носом, зло отозвалась Ката.
– Самообман. Да и вообще весь этот Артар - пустышка... Фу, гадость какая!
Она плюхнула палкой по воде, отгоняя подбирающуюся к ней жабу размером с чайное блюдце.
Трясина засасывала все сильнее - мы брели почти по колено в мутной жиже, и временами проваливались глубже. Хотя голенища моих сапог плотно прилегали к ногам, внутри давно хлюпала вода. Тут можно было не бояться простуды и инфекций, но сама по себе сырость здорово раздражала. Скорее бы уже выбраться из этих болот, отмыться, обсушиться.
– В смысле - пустышка?
– Я поначалу тоже повелась. С нетерпением ждала вечера, чтобы снова подключиться к игре. Казалось, что вот она - свобода! Но толку-то от этой свободы, если все равно в итоге просыпаешься... там, где не хочешь быть.
– У тебя все так плохо в реале?
– Да нет, что ты! Все нормально... Лучше всех!
Она снова шмыгнула носом, вытирая его тыльной стороной ладони.
Вот и поговорили. Психолог из меня так себе. Понимаю, что девчонка в раздрае, но чем я ей особо помогу? У меня и у самого проблем выше крыши.
– А я вот с отцом поругался, - вдруг брякнул я.
– Первый раз в жизни вздумал перечить ему напрямую. Теперь он меня без денег оставил, придется как-то выкручиваться.
Сказал - и самому стало неловко. Сам терпеть не могу эту человеческую особенность. Рассказываешь кому-нибудь о своих проблемах, ищешь поддержки, а в ответ тебя своими головняками заваливают. Хотя, наверное, это естественная реакция. Вроде как показывают, что не только у тебя все хреново, но и у них. И у них, возможно, даже хреновее. И от
– Жалеешь?
– Не-а!
– мотнул головой я и вдруг понял, что ответил, хоть и не подумав, но совершенно искренне.
– Как гора с плеч.
– Завидую.
– Тоже проблемы с родителями?
– Да не то, чтобы... Это скорее у них со мной. Эй, глянь-ка туда! Да нет, правее! Видишь, белое пятно какое-то? Возле дерева.
Действительно, в полусотне метров от нас возвышался сухой островок с парой кривых мертвых деревьев. И между ними из земли торчало что-то белое. Вокруг островка колосился высокий тростник, так что мы видели только самую верхушку этого столба.
– Кажется, менгир. Но как к нему подобраться-то, блин...
Я попробовал было двинуться к островку напрямик, но через несколько шагов провалился по пояс. Сапоги завязли в чем-то густом, как тесто, и я с трудом их выдернул, один за другим. Побрел обратно, пока спрятав посох в ячейку быстрого доступа. Все равно он увязал в трясине и толком не давал опоры.
Ката протянула мне конец своей жерди и помогла выбраться. Правда, сама чуть не завалилась на спину, так что мне пришлось её придержать. Мы встретились взглядами и ненадолго замерли, вцепившись друг в друга. Потом неловко разошлись и принялись искать брод.
– Ты меня боишься, что ли?
– негромко и как-то грустно спросила она.
– С чего бы?
– Не знаю. Мне показалось, что ты как-то... избегаешь меня последние дни.
Я пожал плечами.
– Ты только не вообрази себе невесть что. Например, что я на тебя запала. Просто... Ну, что-то в тебе есть. Не такой ты, как все эти придурки из нашей команды.
– А какой?
– усмехнулся я.
– Не знаю. Другой... Я, кстати, твои видео посмотрела. В реале.
– С канала Мангуста?
– Да. Особенно понравилось, когда ты забрался на шпиль какого-то старого небоскреба. А потом еще полиция внизу собралась. Высоко там? Сколько этажей?
– А, высотка на Котельнической набережной... Метров сто семьдесят там на шпиле. Но вид оттуда шикарный.
– Это точно. И еще я обратила внимание, какие у тебя были глаза. Маска эта дурацкая лицо скрывает, но глаза... Что ты вообще чувствуешь в такие моменты?
– Сложно объяснить. Восторг... Какой-то отрыв от реальности... Ну, и страшно, конечно. Это бодрит.
– Ты же вроде не боишься высоты?
– Не боюсь. Но я же не совсем дебил, у которого инстинкт самосохранения отключился. Такие долго не живут.
– Ты там еще по самому краю крыши прошелся, как по канату. Это все правда вживую, без спецэффектов?
– Вживую, конечно. Съемки с четырех дронов, монтаж... Там же видно, что даже никакой страховки нет.
Ката задумчиво помолчала.
– А зачем это все? Ну, тебе-то ладно, адреналина словить, покайфовать. Но почему канал твой так популярен? И на челленджи всякие дурацкие мода пошла...