Чёрная Дама, Белый Валет

Крис Герта

— Почему в школу? — удивилась я, догнав его и схватив за локоть. — Ник! А ты где учился? Как академия называется?

— Академия? Политехнический институт она называется. А ты?

— Меня в основном отец учил. В академии я вообще не была.

Вот интересно, что сказал бы отец по поводу моей дружбы со Светлым рыцарем и его оруженосцем?!

— Он был сильный маг? — спросил Ник.

— Да… — Мой голос дрогнул. — Очень сильный. Он вообще был… Очень!

И рядом с ним было всегда комфортно и спокойно. Как сейчас за тремя слоями защиты. А теперь нет никого, кто любил бы

меня так же, как он, — больше всего на свете. Никогда не воспитывал, не ругал, не обижал…

Тоска по отцу так и не ушла. Притаилась внутри, тщательно задавленная и запертая, выжидала момент и вытекала в малейшую дырку, проделанную случайным воспоминанием, попавшейся на глаза чернильницей, багрово-чёрными пионами в вазе… Или просто словами о нём…

Ник, словно почувствовав моё настроение, обнял меня за плечи, покачал, убаюкивая. Тихо спросил:

— Скучаешь по нему?

— Ага…

— А я с отцом в ссоре… Дурак, наверное.

— Дурак, — согласилась я. — Помирись! Хорошо, что я не поссорилась со своим. Но мы никогда не ссорились.

— Не стал бы он тебя от жениха прятать? В башню? — улыбнулся Ник, одним движением снимая с мангала шампуры на большое блюдо. — А какой он был, Тэль? Ты на него похожа?

Я никогда не могла говорить про отца даже с Белком, даже с герцогом, его советником и ближайшим другом. А тут как будто прорвало. Рассказывала всякие мелочи, смешные моменты, как отец нарочно проигрывал мне в «шакалов» и как забавно изображал дракона, как всегда рассказывал сказки на ночь, как водил на концерты по всем Листам, как учил создавать порталы… И от того, что я говорила всё это Нику, мне становилось легче. Возможно, потому, что Ник обнимал меня так же, как отец, словно я маленькая, а он ужасно сильный, большой и уютный. Да… В его объятиях было тепло и уютно. А тоска отступила.

Только запах сейчас другой. И когда я, наконец, замолчала, Ник осторожно поцеловал меня в губы. Сначала едва касаясь, потом увереннее, дольше… Умиротворение, в котором я пребывала, сменилось чем-то другим, не менее приятным, всепоглощающим и странным. И уже знакомым — как там, на берегу тихой речки, внутри меня зарождался и набирал силу горячий ветер…

Тёплые пальцы Ника расстегнули верхние пуговицы на моей рубашке, скользнули под ткань, погладили, чуть сжали… Я немного повернулась, чтобы ему стало удобнее. Но Ник вдруг вздрогнул, напрягся и нехотя убрал руку.

Нет, мировое равновесие однозначно за нами следит!

— Греетесь? — спросил сзади голос Лекса. — О, шашлыки! Так есть хочется!

Остывшие, нетронутые шашлыки. Наверное, вкусные. Я незаметно застегнулась и потянулась за шампуром.

— Присоединяйся, жених… — печально и хрипловато предложил Ник.

— Я теперь муж, — строго ответил Лекс, присаживаясь на корточки рядом с нами. — Слушайте, до чего же жить хорошо! Сил только совсем нету… Сейчас немного поиграю ещё — и спать…

— Ты ещё и играть собрался? — удивился Ник. Покосился на меня и добавил: — Я бы уже спал…

Порвала бы их всех вместе с мировым равновесием!

Но от мгновенных действий в этом плане меня отвлекла одна мысль — что такого увидел Йош в игре рыцаря? И почему заорал?

А ответ мог быть очень неприятным…

— Лекс, а принцесса спит?

— Спит, — невнятно подтвердил рыцарь, вгрызаясь в кусок мяса.

По счастью, Ник не пошёл за мной в дом — наверное, решил, что я в туалет побежала. Конечно, по дороге я заглянула и туда, но истинная цель находилась в комнате Лекса.

Меллани мирно сопела, с головой укрывшись одеялом. На полу у кровати валялась скомканная пижамка в ромашках, но завидовать было некогда. Наложив на всякий случай сонное заклинание, я быстро просканировала компьютер рыцаря.

Да, Йош, морда его кошачья, не ошибся! Теперь понятно, почему Лекса из постели любимой принцессы за компьютер несёт.

Тратить время на экзорсистские манёвры и церемонии я не стала. Просто грубо выдрала из удобненького пристанища жирного беса.

Повисший в воздухе пакостник, прижав к голове острые ушки, скалился, явно меня не узнавал и даже попытался удрать. Ну раз тебя достали — сиди уже смирно! Я прошипела пару ласковых слов, и бес затрясся мелкой дрожью.

Теперь следует хорошенько упаковать его — и немедленно домой. Придётся серьёзно поговорить с Джеком! И чем быстрее, тем лучше. Вряд ли бес притащился сюда без науськивания, по собственному желанию. Уж эту тварь безмозглой и бесталанной назвать ну никак нельзя!

* * *

На берегу спокойной речки, вальяжно развалившись, неспешно беседовали пушистый белый котяра и толстый полосатый енот. Посторонний наблюдатель, скорее всего, отметил бы в этой парочке некоторые странности: вдоль кошачьего позвоночника поблёскивали в шерсти серо-зелёные чешуйки, а на шее енота местами топорщились глянцево-чёрные перья. Но никого постороннего на берегу, естественно, не было, да и быть не могло.

На огромном круглом подносе перед странными зверюшками лежали жалкие остатки совместной трапезы: слабо прожаренная, отборная свиная вырезка.

— Так что насчёт пари, коллега? — спросил кот, вытягиваясь на травке и подставляя рассветному солнцу раздувшееся лохматое брюшко.

— Подозреваю, коллега, что с моей стороны заключать подобное пари будет не слишком честно, — отозвался енот.

Он сидел, лениво играя с недоеденным куском мяса. Набитый живот меховой складкой нависал над раскинутыми задними лапками.

— Отчего это так?

— А оттого, что ваш проигрыш неизбежен. Не могу сказать, что досконально изучил своего подопечного, но вот сомневаться в вашей хозяйке может только наивное дитя, начитавшееся романтических историй.

— Ну в каком-то плане моя хозяйка именно такое дитя и есть, — возразил кот. — Что, согласитесь, даёт мне весьма недурной шанс! А что, если я поставлю на кон оч-чень жирный куш? Мр-р?

— От жирного, коллега, меня уже что-то подташнивает! — недовольно покрутил головой енот, отбрасывая свинину на поднос. — Что там такого вы можете поставить, чтоб я вдруг соблазнился? Даже любопытно.

Котяра сладко зевнул и уставился на собеседника наглыми зелёными глазищами.

— О! Просто один маленький, миленький артефактик, — небрежно сказал он. — Наверняка он вас заинтересует.