Черная Дорога
Шрифт:
Наемник прижался к стене, будто прилипнув к ней, — он стоял на носочках, сабля Дэррика замерла у его горла.
— Пожалуйста, — просипел он.
Дэррик не отступил. Ему казалось, что в комнате слишком мало воздуха. Свистки за спиной не смолкали.
— Бросай оружие, — приказал вдруг спокойный женский голос, — Бросай немедленно.
Дэррик обернулся, описав саблей широкую дугу, намереваясь отогнать женщину. Но когда он попытался отразить удар ее посоха, тот вывернулся, ткнув моряка в грудь.
Сильный электрический разряд
Лучи утреннего солнца проникали сквозь решетку маленького окошка над койкой, повешенной на цепях, вмурованных в каменную стену. Дэррик заморгал, открыл глаза и тут же зажмурился от света. Итак, он в темнице. Моряк был благодарен за это, хотя и весьма удивлен.
Чувствуя себя так, словно голова сейчас взорвется, Дэррик сел. Койка заскрипела под ним, качнувшись на цепях. Он поставил ноги на пол и огляделся, озирая решетчатые стены своей камеры, восемь на восемь шагов. Матрас, едва прикрывающий койку, был набит сырой соломой. На ткани виднелись омерзительные пятна — предыдущие «гости» облегчались здесь всеми мыслимыми способами.
Взбунтовавшийся желудок Дэррика перевернулся, тоже грозя опустошиться. Он бросился к помойному ведру в переднем углу своей камеры: Тошнота скрутила его, требуя выхода, затрясла в жестоких приступах рвоты и оставила висеть, обессиленного, на прутьях решетки.
Из темноты раздался лающий смех.
Опустившись на корточки, не уверенный, что рвотный позыв не повторится, Дэррик всмотрелся в темноту, преодолевая взглядом пространство, разделяющее его камеру и ту, что стояла с другой стороны.
Там, скрестив ноги, сидел на койке лохматый человек в кожаном солдатском панцире. Латунные нарукавные браслеты выдавали в нем нездешнего наемника — как и племенные татуировки, покрывающие лицо и руки.
— Ну и как ты себя чувствуешь поутру?
Дэррик не стал отвечать.
Человек встал и подошел к решетке своей камеры. Стиснув прутья, он сказал:
— Ты кто такой, моряк, что из-за тебя все тут на ушах стояли?
Дэррик опустил голову в вонючее ведро — его снова вырвало.
— Тебя приволокли сюда прошлой ночью, — продолжил лохматый боец, — и ты кинулся в драку с ними со всеми. Сумасшедший, решили они. И одна из миротворцев наградила тебя еще одним ударом шокового посоха.
Шоковый посох,- подумал Дэррик, понимая, отчего его голова так болит, а все мышцы напряжены. Он чувствовал себя так, будто его протащили под килем, а потом подняли по обросшему ракушками борту. Некоторые миротворцы носили посохи с магическими драгоценными камнями, усмиряющие самых непокорных пленников.
— Один из охранников предложил разбить тебе голову и покончить с проблемой, — сообщил воин. — Но другой сказал, что ты в некотором роде герой. Что ты недавно видел демона, которого теперь все в Западных Пределах боятся.
Дэррик вцепился в решетку, мелкими
— Это правда? — спросил боец. — Потому что я этой ночью видел лишь пьяного.
В замке тяжело заскрежетал ключ, отпирая тюрьму и вызывая проклятия мужчин и женщин, содержащихся в других камерах. Дверь, заскрипев, открылась.
Дэррик прислонился к решетчатой стене так, чтобы видеть узкий боковой проход.
Первым показался тюремщик в форме миротворца с сержантскими нашивками. За ним, в своем длинном плаще, следовал капитан Толлифер.
Несмотря на крутящую живот тошноту, Дэррик вскочил на ноги — годы тренировок взяли верх. Он отдал честь, надеясь, что желудок не решит сию секунду опорожниться снова.
— Капитан, — прохрипел Дэррик.
Тюремщик, крепко сбитый мужик с густыми баками и лысой головой, повернулся к моряку:
— А, вот он где, капитан. Я знал, что мы рядом.
Стальные глаза капитана Толлифера уперлись в Дэррика.
— Офицер Лэнг, я разочарован.
— Да, сэр, — ответил моряк, — Мне так неприятно, сэр.
— Надеюсь, — сказал капитан. — А в следующие несколько дней вам будет еще неприятнее. Никогда еще офицер с моего корабля не попадал в подобнуюситуацию.
— Да, сэр, — согласился Дэррик, хотя, по правде говоря, он удивился, ощутив, как мало его это волнует.
— Я не знаю, что ввергло вас в столь отчаянное положение, в котором вы оказались, — продолжил капитан, — хотя догадываюсь, что в ваших затруднениях немалую роль сыграла смерть господина Харинга.
— Приношу свои извинения, капитан, — ответил Дэррик, — но смерть Мэта не имеет к этому никакого отношения.
Он бы не вынес разговоров о Мэте.
— Тогда, возможно, офицер Лэнг, — проговорил капитан ледяным тоном, — вы предоставите другие оправдания тому прискорбному состоянию, в котором я нашел вас.
Колени Дэррика тряслись от слабости, но он стоял по стойке «смирно» перед своим капитаном.
— Нет, сэр.
— Тогда позвольте мне сказать, что я приведен в замешательство. Я не ожидал от вас ничего подобного.
— Да, сэр.
Не в состоянии больше сдерживаться, Дэррик согнулся пополам, и его опять вырвало в ведро.
— И знайте, офицер Лэнг, я не потерплю, чтобы подобное поведение повторялось регулярно.
— Да, сэр. — Дэррик сейчас просто не мог подняться с коленей.
— Что ж, тюремщик, — сказал капитан, — я забираю его отсюда.
Дэррика снова вывернуло.
— Может, через несколько минут? — предложил охранник. — У меня чайник горячий, не присоединитесь ли ко мне? А молодой человек пока оправится и приведет себя в порядок; возможно, тогда он станет более дружелюбным.
Смущенный, но обуреваемый гневом, разъедающим его контроль над собой, Дэррик прислушивался к удаляющимся шагам этих двоих. Мэт, по крайней мере, присоединился бы к нему в этой темнице, засмеял бы, конечно, зато не бросил бы.