Черная книга колдуна
Шрифт:
Кирилл почувствовал, как жаром налилось лицо, представив, как над ними смеется все село — все те люди, которые работали на доме. Наверное, он был готов провалиться сквозь землю. Эти двое, пожалуй, единственные, кто отнесся к нему по-человечески, проявляя любопытство и сочувствие.
— Как третьего? — прищурился Кирилл. — Сашка наш третий?
— Ну да, — без обиняков подтвердил Леха. — Дядя Матвей и дядя Артур, когда узнали, возмущались очень. Даже предупредить вас хотели, но потом, как выяснила, что мамка у вас болеет, да еще врач… Она у тебя доктор докторов?
— Доктор медицинских наук. Она профессор, преподавала в медицинской академии, — объяснил Кирилл.
— Ну
Кирилл ужаснулся, облившись кровью, застыв, будто его стукнули обухом по голове.
— … и все черемуховцы на суд поедут! — долетело до него. — Вот они и испугались!
— А правда, у тебя мамка докторов лечит? — с любопытством подивился Леха.
— Не докторов… А доктор медицинских наук, — раздраженно поправил Кирилл. Парень учился в девятом классе, а не разбирался в таких элементарных вещах. — Она придумала операцию, которая лечит у людей то, что раньше не лечили. Она хирург, но может и терапевтом, и стоматологом, и анестезиологом. Прошла обучение, как врач общей специализации. Заведовала хирургическим отделением, ответственность большая, а врачи иногда ошибаются, когда направляют пациента на операцию.
— Ух ты! Здорово! — Серега уважительно посмотрел на Кирилла, и тут же перевел тему: — А у нас дома есть компьютер, нам дядя Матвей подарил на новый год.
Удрученный вид Кирилла ребята, очевидно, отнесли на свой счет.
— У меня тоже… — не думать о сплетнях не получалось, лицо у Кирилла продолжало гореть. — А кто те двое? Ну… перед Сашкой?
— Да, ладно, не парься, — пренебрежительно махнул рукой Леха, успокаивая. — Они ж у Авдотьи учились колдовать, а она, знаешь, сильная была колдунья! — в голосе его прозвучала гордость. — К ней из города приезжали лечиться. Говорят, у нее черти в подполье жили и петух кукарекал!
Оба парня уставились на Кирилла выжидательно, с масляным любопытством, дожидаясь подробностей.
— Авдотья? Кол… Колдунья?! — Кирилл раскрыл рот от удивления, забыв о том, что он убит горем. — Какая Авдотья?!
— Как, какая?! Вы ж в ее доме живете! — Леха изумился непросвещенности Кирилла. — Она дом на Родиона переписала, а потом ее мертвой нашли!
— Ей голову проломили! Крови море было! — возбужденно и почему-то полушепотом поведал Серега, таинственно и проникновенно сверкнув влажными глазами. — Лежала, как живая! Не дышала только. Я сам видел, мы с дядей Матвеем приходили. Врач сказал, что старая она, чтобы вскрытие делать. Ну вот, покойников нельзя одних оставлять, а эти… — Леха неопределенно кивнул в сторону села, махнув для верности рукой, — сидеть с нею не захотели. Оставили ее одну… А когда утром пришли, говорят, ее уже не было.
— Нет, гроб-то похоронили… Но не открывали! — подтвердил Леха.
— Говорят, будто видели ее то тут, то там, все больше в захаровской стороне, — опять с заговорщическим и таинственным видом поведал Серега. — А еще говорят, что черти ее утащили, а душа бродит, раз свои колдовские способности не передала никому. Колдунам просто так нельзя умирать.
— Врут, наверное, — постарался разрядить обстановку более спокойный и уравновешенный Леха. — Точно никто не знает. Ее-то родственники потом весь дом перерыли, все искали чего-то. Деньги, наверное. Раз лечиться приезжали, прятала где-нибудь.
— И
— Наверное. На что-то же покупают квартиры, они дорого стоят, — ответил Леха расстроено. — Мы с утра тут все углы облазили, нет ничего.
— Без меня! — возмутился Кирилл, машинально проговорив слова, о которых спустя мгновение уже пожалел. — Клад принадлежит тому, на чьей он земле. Если дом наш, то и клад наш!
— Ваши только двадцать пять процентов, и то, если найдете, — уверенно заявил Леха. Глаза его заблестели. — Остальные государственная собственность! Но мы бы не отдали! — он тоже мечтательно задумался. — Я бы себе мотоцикл или скутер купил! Мне еще в прошлом году обещали.
— Можно за грибами ездить и за ягодами! А еще на рыбалку! — поддержал его Серега. — Если в медвежий угол, то можно и с сетью, там ни за что не поймают. Главное посмотреть, кто из егерей дома, — добавил он уверенно, проявляя деловую хватку.
— А если дядя Матвей узнает, что вы не делаете ничего, он вас с собой в следующий раз и на катере не возьмет! — прозвучало за спиной. — Бездельничаете? Клады ищите? А пока ищите, убытки растут!
Матвей Васильевич выглядел сердито, но глаза его смеялись. Виновато спохватившись, ребята переглянулись и вернулись во двор, размышляя, с чего начать. Сначала уложили настил из досок в сарае, куда перенесли коробки с книгами, мягкими игрушками, компьютер, одежду, которая пока была не нужна. Стиральную машину Кирилл занес в предбанник, там же разложили прочую бытовую технику, которая могла им понадобиться. Утюг, миксер, кухонный комбайн, мамину швейную машинку, электроплитку, приобретенную накануне переезда, чайник. Диваны и кресла покрыли газетами и картоном от разобранных коробок.
На ужин ребята пригласили Кирилла к себе. По дороге оба наперебой рассказывали, как замечательно жить в Черемушках, особенно летом, пообещав взять на танцы. Первым делом его просветили, которые из девчонок уже заняты, а которые еще свободны, которые соглашаются, а которые ни за что не подвергнут себя экспериментам — и пообещали сходить с ним за реку, чтобы показать новые Черемушки, бывшее село Яровое, которое располагалось за угором.
В гостях Кирилл первым делом познакомился с черной и лохматой собакой Мальвой, весело машущей хвостом. Потягиваясь, собака вылезла им навстречу из своей будки, обнюхала и залезла обратно, прихватив кость, брошенную в миску.
Родители Лехи и Сереги оказались очень мягкими и сердечными людьми, замучив Кирилла расспросами, как они провели первую ночь. Кирилл уже подозревал, что и им не терпелось услышать, не беспокоили ли их черти. И долго возмущаясь, искренне жалея и мать, и Александра, пытаясь убедить, что жизнь не закончилась и в Черемушках не так уж плохо. Оптимизма ребят и их родителей Кирилл не разделял, но день прошел незаметно.
Когда Кирилл и Матвей вернулись, люди все еще работали. Разошлись они, когда на улице стало совсем темно. Дом стоял без окон, без крыши, без дверей, и почти без пола в том месте, где были печи. От дома остался один сруб. Мать хлопотала по хозяйству. По ее спокойному виду Кирилл догадался, что Александр нашелся. Это обстоятельство добавило ему уверенности. Ему очень хотелось расспросить ее, но в присутствии Матвея Васильевича он не решился, но успокоился окончательно, когда краем уха уловил часть разговора. Мать расспрашивала Матвея Васильевича про работу и вакансии, из чего он сделал вывод, что с Сашкой все в порядке.