Чёрная Книга Reverse Falls
Шрифт:
На этот раз ответила Мэйбл:
– Но нам это нужно, лишь они знают кто Автор, так как были тут десятилетиями. А узнать о нём невероятно важно, для нас от этого может зависеть судьба всего мира.
– Хм… – на несколько секунд задумался дух, – Нда, вы правы, это, возможно, и так. Я чувствовал, что некая неизвестная мне сила появилась в этих землях. Но вы слишком молоды, чтобы суметь справиться с этим.
– А ты? – спросил Гидеон, – Ты можешь нам рассказать о нём?
– Нет, – ответил он, – прошу прощения, но нет. Я появляюсь
– Тогда мы будем вынуждены продолжить это, – ответил Диппер.
– Хм… Что же, ваш выбор, ваш выбор. Тогда я более не имею никакой власти тут.
Он развернулся и медленно походкой начал уходить отсюда. Воздух дрогнул, а затем на месте человека оказался белоголовый орлан, который взмыл вверх, в ночную тьму. Все молча посмотрели друг на друга, только Пасифика спросила:
– Эм… Может быть, нам следует послушаться его совета, а то… ну, кто знает… Всё-таки ему минимум пара веков…
Все погрузились в молчание, явно обдумывая её слова, только Мэйбл кинула, усаживаясь обратно на землю:
– А другие варианты у нас есть?
Ну… вариантов, действительно, не было. Так что все только встали наизготовку, готовые к тому, что произнесение заклинания… Ну, вызовет двухкилометровых роботов, желающих уничтожить всю разумную жизнь в галактике. Так что они уселись спиной к тотему и начали читать заклинания:
– De iis qui dormiant somnum sempiternum, exhortamur, vocat te. Te invitamus ad nos veniens quaestionibus respondit. Veni ad nos et voluntatis nostrae!
Мда… Сейчас у близнецов глаза начали разгораться голубым, а голос стал казаться особенно зловещим. Вообще, для современного мира латынь, наравне с арабским и вэньянем, один из важнейших и самых неоднозначных языков.
С одной стороны, именно на ней вела судопроизводство инквизиция эпохи Возрождения, которая не только боролась с еретиками, но ещё и нападала на деятелей культуры. На этом же языке вела богослужения Католическая церковь, его использовали крестоносцы, когда вырезали Иерусалим во время Первого Крестового Похода.
Но вместе с этим, в то же время это ещё и язык веры. Это язык медицины, что спасала жизни, язык знания, что были пронесены словно путеводная звезда сквозь мрак Тёмных Веков в Ренессанс. Все три языка были языками великих империй, что объединяли многие народы, строя зачатки современной цивилизации. Именно поэтому, хоть можно относиться к нему по-разному, но латынь всегда остаётся символом власти и знаний.
Кхе, кхе… Чересчур расфилософствовалась. А тем временем слова близнецов стали уже слишком уж походить на эталонное Чёрное Наречье:
– Аш назг дурбатулук, Аш назг гимбатул, Аш назг тракатулук, Аг бурзум иши кримпатул! Кхе ба”эл ва кхе шахрар, ра кхе кхабаш Гхоралдон ба, бах-гхамму
Появилось легкое ощущение, что что-то не так, где-то позади был шум в кустах, но вскоре из-под земли появилась конечность. Сначала одна, затем другая, обе были покрыты полусгнившей плотью. Обе девушки взяли на изготовку своё холодное оружие, явно чувствуя, что что-то может пойти не так. Совсем не так.
И, действительно, Мэйбл вскрикнула, словно обжигаясь, Пасифика перевела взгляд на Диппера, он сидел, сжав зубы.
– Где вы на это раз, чёрт вас раздери, сделали не так?! – закричала Вэнди, уже понимая, что придётся пустить в ход топор.
– Это… мы не можем сдержать это всё, слишком большая сила… – и встав, выскочила как ошпаренная из круга.
Диппер c трудом встал на ноги.
Мы влипли…
А затем, перехватив саблю, она опустила её на первую же вылезшую из земли голову.
Джеффри направлялся по вечернему лесу, осматривая всё вокруг. Как всегда, рядом шла ещё и Джиллиан. Холодный ночной воздух как всегда освежал всё вокруг, зато теперь хотя бы не было той вечной пасмурной тяжёлой погоды, которая сдавливала этот город. Вместо этого небосвод был усыпан бесчисленным множеством звёзд, которые притягивали к себе взгляд и светились в ночной тьме.
Они потратили весь день, опрашивая местных жителей на предмет всего необычного, как сказала напарница, либо они все полные идиоты, либо сумасшедшие. И действительно, все сказанные ими версии зачастую противоречили друг другу, однако ни на каплю не приближали их к разгадке того, за чем их послали сюда. Сейчас они оставили машину и решили так, не поднимая шума проследить за Хижиной.
– Эй, Духовны, – сказала после молчания напарница, – как думаешь, почему нас послал сюда Курильщик?
Ему оставалось лишь пожать плечами и перевести взгляд на неё. Она шла рядом с ним, скрестив руки на груди и вжав шею в плечи, словно замерзая, хотя он знал, что ей просто тут не уютно.
– Наверное, чтобы найти что-то невероятное, в конце концов мы же работаем в Пакгаузе.
– Угу… – с нескрываемым сарказмом фыркнула она, – Только за все годы, что я трачу в Южной Дакоте, я так и не наткнулась ни на что невероятное.
– Эй, – на этот раз нашёлся его черёд возмущаться в этом вечно повторяющемся споре скептика с фантастом, – Ты же сама видела те секретные архивы, а также те немногие документы, которые не скрыты грифом «совершенно секретно».
– Угу… Только вот ничего их описанного там так и не осталось после того как 27 января 1953-го Пакгауз перенесли из Невады в Южную Дакоту*. А ты искал себе неприятности на голову, пытаясь достать эти бумаги.
– А вообще я не верю, что тут нет ничего необычного. Ты же перед тем как лететь смотрела статистику. Тут на протяжении многих лет огромное число пропавших без вести.