Чёрная Книга Reverse Falls
Шрифт:
Время сейчас было наилучшее для чего-то подобного. Солнце уже зашло, а оно является мощным противником всего подобного магии. Не то, чтобы оно действительно сильно помешает вам запустить огненный шар, но вот что-то долговременное... Именно поэтому, кстати, Автор писал, что Бермудский Треугольник не скрывает ничего особенного, а вот сама лей-линия обеспечивала чуть ли не бесконечный поток энергии.
– Хм… – произнесла Мэйбл, – вы чувствуете?
Все на неё поражённо посмотрели, только её брат протянул руку, прикасаясь к столбу, а затем несколько секунд помолчал и ответил:
–
– Ну и чего значат ваши слова? – спросила Вэнди, – Я надеюсь, что на этот раз вы обнаружите какие-то неприятности, прежде чем ещё кто-то из дорогих мне людей умрёт.
Во взгляде Кордрой чувствовалась злость, похоже, когда её кавалера не было рядом она изрядно выходила из себя и до сих пор таила некую обиду на Пайнсов. Но, хотя сегодня ей Пасифика с Гидеоном рассказали про то, что у них тоже есть Дневник, она восприняла это куда спокойнее, а их до сих пор недолюбливала.
– Кордрой… – Диппер потёр переносицу, – объясни мне, почему ты с такой злостью реагируешь на все подобные неприятности и не упускаешь случая убить какого-то монстра?
Она посмотрела на него, открыла было рот, но замолчала. Нет, её реакцию вполне можно было бы объяснить тем, что она потеряла стольких друзей, но что-то подсказывало, что это запрятано в ней куда глубже. Тут Пасифика вспомнила, что отец воспитывает её в одиночку… Так она считает, что её мать…
– Ладно, – разорвала напряжённую тишину Мэйбл, – я думаю, что мы просто чувствуем тут присутствие лей-линии. Наверное, от использования амулетов учимся чуять.*
А после этого закончила обводить вокруг тотема круг, замыкая в нём себя и брата. Да, читать само заклинание будут эти двое, так что остальные решили остаться вне круга и не мешать им. Однако тут же все они были вынуждены развернуться, повинуясь странному чутью на опасности и необычные происшествия. Вот даже трудно сказать сколько в этом всего обострившихся рефлексов, а сколько чутья на сверхъестественные вещи вроде той лей-линии.
И, действительно, там был человек, вернее, нечто, что выглядело как человек. Это был индеец, притом довольно старый, Пасифика дала бы ему лет семьдесят, но он держался довольно бодро, а лицо хоть и было высохшим, но вот ясный взгляд заставлял поёжиться. Повинуясь странному наитию, она присела в подобие реверанса, Гидеон склонил голову. Неизвестный ответил коротким поклоном.
– Приветствую вас Белоголовые, – он посмотрел на них, – рад что даже в эти времена кто-то не забывает о приличиях, – он перевёл взгляд на остальных, – Голубоглазые. Фурия.
Вэнди удивлённо вскинула бровь, услышав столь странное обращение. Краем мозга она вспомнила, что фурии в римской мифологии были богинями мести. Ночь уже опустилась на город, так что опасения, что мистер Пайнс увидит их, не было, и Пасифика достала из ножен саблю.
– Кто ты? – спросил Гидеон.
Вэнди точно так же схватилась покрепче за топор, а Пасифика сказала:
– Так нас зовут только местные монстры. Ты не человек.
Незнакомец лишь тихо усмехнулся и поднял руку, одаривая взглядом, которым смотрит добрый дедушка
– Дитя, не надо кровопролития, хоть ты и потомок того, кто истреблял мой народ, а в руках у тебя оружие, что использовалось для этого.
Она сглотнула, смотря на него, близнецы, сидевшие на земле по-турецки, тоже поднялись на ноги. Блондинка перевела взгляд на саблю американской кавалерии… Так вот оно что… Натаниэль Нортвест – вице-президент США, вот о чём он говорил…
– Я знаю, – сказала Пасифика, опуская клинок, – но я не несу ответственности за дела моих предков. Мы не желаем кровопролития…
– Необычайно мудрые слова для твоего возраста, – сказал индеец, ухмыляясь, – но и мой народ не желал кровопролития. Если вы тут стоите, то, думаю, знаете, к чему это привело.
Повисло неловкое молчание. Мда… Действительно, как-то не слишком удобно говорить тебе «но, если потребуется, мы будем сражаться». Впрочем, судя по нашей репутации, это и так витает в воздухе. Диппер отряхнулся и сказал:
– Кто бы вы ни были, однако вы пришли к нам, и вы не человек, а значит вынуждены подчиняться определённым традициям. Коли уж вы пришли говорить, а не сражаться, то уважьте своих собеседников и скажите всё-таки – кто вы.
– Прошу прощения, как я мог забыть, традиции гостеприимства священны, – он почти поклонился, – Совсем забыл. Имя моё уже не имеет значения, но зовите меня Каюсом.
Пасифика вспомнила, что каюсы были племенем, обитавшим в этих землях, но почти полностью погибшим от кори. Но, вроде бы, это было в сорок седьмом… Или же он имел в виду что-то другое, например, первые контакты с белыми, всё-таки до этих земель долгое время не могли добраться. Так что он, по крайней мере с его точки зрения, имел на неё зуб, но нападать не спешил, а был настроен куда благожелательнее.
– Эмм… Извините, но мы несколько заняты, – сказал Гидеон, – прошу не счесть себя оскорблённым, но мы не можем вас пригласить разделить хлеб-соль, да и вам, наверное, это не нужно.
Мда… Раньше бы они напали на него, однако теперь… он явно выглядел настроенным невраждебно, а особенность взаимодействий с магическими существами в том, что они подчиняются определённым законам. Концепция порога, проходя через который они вынуждены оставлять все свои магические способности, правила гостеприимства, невозможность лгать в лоб. Всё это они сейчас использовали, надеясь отделаться миром от него, только Вэнди держала наизготовку топор, всем видом показывая, что она готова ко всему.
– Да ваше предложение не имеет никакой ценности кроме формальной. Ваша спутница всё ещё опасается меня, и я её понимаю, но вам нет нужды бояться меня. С тех пор как не осталось моего народа, а их потомки забыли о своих предках, я более не имею настоящей власти и теперь могу лишь говорить.
Все коротко кивнули, нужды опасаться его больше не было, но Вэнди всё ещё держалась наготове. Каюс явно ожидал этого действия и продолжил:
– Я так понимаю, вы решили вызвать духов моего народа и вернуть их в тела. Я пришёл предупредить вас, ибо остановить вас уже не в моих силах.