Чёрная Книга Reverse Falls
Шрифт:
Так что все только прижались к стенам Хижины, давая возможность ему разобраться с основной массой противника, а сами убивали тех немногих, кто до них добирался.
Пасифика сделала шаг вперёд и с разворота опустила саблю на противника. Хорошо заточенная сталь легко проломила ключицу, позвоночник и раздробила лопатку, едва не перерубив противника пополам. Всё-таки, это были старые тела, будь они молодыми, у них было бы куда больше проблем, всё-таки они могли бы напрягать мышцы до уровня, на который человек просто не способен из-за боли.
Из ран мертвяка сочился гной, в воздухе стоял мягкий и сладкий запах гниения. Чёрт, до чего же мерзко… Руки болели, ещё бы, после такой бойни. Над ухом раздался шум от ещё одного выстрела, ещё одно тело мягко шлёпнулось на землю. Пасифика, как и все остальные, устало привалилась к стене. Наконец-то всё было кончено.
– Круто, Стэнфорд, – сказал Диппер, осматривая побоище, – но теперь ты наконец-то не будешь игнорировать то, что в этом городе много необычного.
Краем глаза она увидела, что мистер Пайнс повертел головой и тяжело вздохнул, а после прислонил уже энное ружье к двери.
– Естественно я знал, – всегда знал, – что этот город не обычный, или я, по-твоему, блин, кретин? – голос его был до крайности раздражён, – Я знаю, что местные жители отличаются талантами в области игнорирования самых очевидных вещей, но нельзя же жить прямо посреди всего этого и не знать обо всём! Всё-таки если и есть что-то особенное в местных странностях, так это то, что они смертельно опасны.
Все тут же повернулись к нему, смотря на уставившегося в землю мистера Пайнса. Притом, пока что, все смотрели поражённо, однако на лицах уже начали расцветать самые разные эмоции. У Вэнди, например, злость, близнецы с возмущением, только Пасифика спросила единственный важный сейчас вопрос:
– Но… – замялась Пасифика, – почему же вы нам не сказали ничего?
– Хех… Да хотя бы потому, что местных это почти не трогает, – Кордрой сразу же бросила в него испепеляющий взгляд, – Я знаю вас и знаю то, что вы бы точно не убежали от возможных опасностей, потому и скрывал это от вас, Гидеон и Пасифика. Но, похоже… – он осмотрел поле боя, – врал я паршиво.
Гидеон и Пасифика удивлённо на него посмотрели, даже не зная, что сказать в ответ на это. А Стэнфорд тем временем повернулся к близнецам:
– А что же касается вас… Как будто я не знаю свою семью? Да вы вылитые копии Шермана в эти годы, а мой брат опасный зазнайка. Моя родня всегда придумает способ, как найти выгоду в чём-то, чём угодно. А я просто сбежал отсюда, чтобы мои сумасшедшие родственники оставили меня в покое. Получилось? Нет.
А он был, чёрт побери, прав. Да, действительно, сами близнецы говорили, что увидели в этих камнях не нечто неведомое, не свидетельство того, что мир куда больше, чем только может показаться, хотя Нортвест верила, что это не совсем так, а вечный двигатель. Так что, как бы не был
– Мда… – только и проговорила Мэйбл, – а как давно ты узнал про это всё?
– Да почти сразу, появились подозрения уже на второй недели, после того Дня Первопроходца я стал полностью уверен, а всё остальное лишь подтверждало мои загадки. Полагаю, что в этой Хижине знают об этом все, но кто ещё…
– Робби… – слабо проговорила Вэнди.
Дядюшка Стэнфорд долго и молча смотрел на неё, пока не произнёс.
– Это… прости меня, я даже не знал, что вы полезете туда… Мне очень жаль.
– Да какая мне, на хрен, разница от того, жаль ли вам. Или что там? Вы же знали про это всё, но даже если они, они все, – она обвела рукой четвёрку, – оказались рядом, то вы…
Она плюнула на землю, мистер Пайнс вздрогнул, словно это был удар в самое больное место.
– Вэнди… Приходи завтра, у меня есть ещё кое-что, что тебе следует знать.
Она злобно посмотрела на него, но всё-таки промолчала. Да, её можно было понять. Да, он не мог знать, что они вытворят нечто подобное, но в её состоянии… Пасифике было искренне жаль её, но подходить к ней, чтобы попытаться успокоить… Нет, это форменное самоубийство. Единственным, кто мог утихомирить её злость был Робби.
– Ещё есть Грэнда и Кэнди, – только и сказала Мэйбл.
– Эти две хулиганки? – спросил он с неподдельным удивлением
– Они сами обо всём узнали, сумели выкарабкаться несколько лет назад. А ещё… Эллен…
Мистер Пайнс очередной раз отшатнулся как от удара, мда… это действительно было совсем не тем, чего он ожидал. С его точки зрения день стремительно шёл ко дну.
– Нет, просто прекрасно, – голос стал едким от сарказменных флюидов, – теперь ещё одна дубина висит у меня над головой. Нет, вы просто, внучата, гении, только вы появились и похерили всё то, что я делал эти тридцать лет…
– Делал эти тридцать лет? – тут же осторожно переспросил Гидеон.
– Эм… Да. Пытался скрыться ото всех и зажить нормальной жизнью.
Снова повисла неловкая тишина, никто не знал, что сказать, только Кордрой воткнула топор в землю, смотря на него.
– Ладно, как я понимаю, удержать компанию подростков от безрассудных действий невозможно, что бы я вам ни говорил… Хорошо, можете делать что хотите, только, пожалуйста, не надо стараться себя угробить, вы же знаете, что я этого не перенесу.
А после этого молча развернулся и ушёл в Хижину, видимо, обдумывать всю эту неудачную сцену. Мда… Неудобно у нас выходит узнавать о секретах в шкафах друг у друга… Очень неудобно. Сначала с близнецами друг друга чуть не убили, действуя под дудку кукловода, теперь ещё и мистер Пайнс себя чувствует виновным, особенно перед Вэнди. Только Гидеон подошёл к ней и медленно проговорил:
– Ладно… уже поздно, ты иди домой, а я расскажу ему про Дневники. Думаю, он заслужил право знать по них.