Черная книгаТаинственные люди и необыкновенные приключения
Шрифт:
Ридинг, шатаясь, спустился вниз.
Ему удалось пересилить свой ужас, и теперь он хотел во что бы то ни стало узнать, какое ужасное преступление совершено в этом погребе.
С каких пор лежит здесь труп? Знал ли об этом Брендель или, быть может, он сам…
Но Каспар сразу же прогнал эту мысль.
— Люциан Брендель — убийца!.. Нет, я могу головой поручиться, что это невозможная вещь.
Действительно, через полминуты Каспар ясно убедился, нагнувшись над трупом, что его приятель — не убийца:
С диким криком упал Ридинг на колени перед трупом, черный кот забился в темный угол, свеча в руках Каспара освещала мертвое лицо Люциана Бренделя.
Глава IV. Суд Линча
Придя несколько в себя, Ридинг, вне себя от ужаса и горя, бросился вон из погреба.
— Скорее за полицией! может быть, убийца еще не успел скрыться далеко…
Пробежав несколько шагов, Ридинг наткнулся на полицейского.
— Скорее! Убийство! Убит Люциан Брендель, содержатель ресторана.
Полицейский свистнул. Прибежали еще полицейские, с ними сыщик. Собралась толпа.
— Брендель убит! — переходило из уст в уста.
Придя в ресторан, полицейские спустились в погреб и осмотрели подробно труп и место происшествия.
Несчастный был убит в доме. Если бы труп был вброшен через окно, оно не было бы заперто изнутри.
Начался допрос:
— Кто вы такой? Как вы очутились в Индианаполисе? — допрашивал начальник полиции Ридинга. — Давно ли вы знали Бренделя? Где вы с ним познакомились?
Ридинг отвечал на все вопросы.
Проверили кассу. Все было в порядке: вся выручка была записана и деньги целы.
— Все-таки я должен вас арестовать, — сказал начальник. — Может быть, все, что вы говорите, правда, но… странно, как это Брендель так на слово доверил вам все дело на время своего отсутствия… ведь он вас в течение нескольких лет не видал, и вдруг…
Камера, в которую отвели Ридинга, была мала и неуютна, но он не унывал.
— Через день-другой меня выпустят. Не могут же они подозревать меня в убийстве друга?! Боятся, чтобы я не скрылся… я нужный им свидетель: ведь я открыл им труп Бренделя.
Так успокаивал себя Ридинг.
На следующий день его позвали на допрос, и из вопросов следователя он, к ужасу своему, убедился, что его действительно подозревают в страшном преступлении.
Совершенно разбитый, возвратился Ридинг в свою камеру.
Что делать?
Обстоятельства сложились для него очень неблагоприятно: все улики были против него.
Но кто же убил? С какой целью? Неужели…
Но Ридинг гнал от себя эту мысль.
— Магги!.. такая молодая, красивая?!.. Нет, нет!
Днем пришел к нему адвокат.
На мгновение у Каспара мелькнула мысль открыть ему свое настоящее имя, но потом
— Нет, это только усилит подозрения. Кто в Америке поверит, что немецкий граф путешествует под видом подмастерья…
— Что ждет меня? — спросил он адвоката.
Тот замялся.
— Я надеюсь, что на ваше счастье судьи окажутся столь интеллигентными, что разберут все внимательно…
— Ну, а если нет?!
— Тогда… тогда… казнь.
Ридинг побледнел.
Умереть на чужбине!.. Да еще позорной смертью!.. О, это ужасно!
— Я боюсь худшего… — продолжал адвокат. — Судьи могут еще оправдать вас… но…
— Но что же? Я вас не понимаю!
— Тс-с-с! Вы слышите? — адвокат весь превратился в слух. Каспар, в свою очередь, прислушался.
— Что это? я слышу шум и крики на улице…
Адвокат весь дрожал от страха.
— Что здесь такое?
— Я не ожидал так скоро… Жители Индианаполиса возбуждены убийством Бренделя. Он был любимцем города, и они хотят линчевать его убийцу… Боже!…
Адвокат не договорил.
Дверь камеры разлетелась в куски.
Тюремная стража была частью просто оттеснена толпой, частью сбита с ног, и дикая, гогочущая, возбужденная толпа ворвалась и наполнила камеру.
С криком ужаса отскочил Ридинг в дальний угол.
Он не был трусом, но вид разъяренной толпы, готовой на всякие зверства, привел его в ужас.
От нее нечего было ждать пощады. Справедливость в таких случаях становится несправедливостью. Толпа жаждет крови, жаждет убийства. Она убивает уже не из мести за совершенное убийство, а просто для того, чтобы самой убить.
Действительно, зрелище было ужасное: толпа, ворвавшаяся в камеру Ридинга, состояла из подонков общества: оборванцев, пропойц всех наций и цветов.
У многих были ножи и револьверы.
— Что вам угодно? — крикнул Ридинг, овладев собой. — По какому праву вы явились сюда?
— Убийцу сюда! Подавайте нам убийцу сюда! — ревела толпа.
— Мы не доверяем подкупленным судьям, мы сами судьи! — визжала какая-то женщина с растрепанными волосами, как у фурии. — Мы сами судьи!
Несколько десятков рук протянулись к Ридингу. Его схватили и прежде, чем он успел опомниться, вытащили на улицу.
Вся улица у тюрьмы была запружена разъяренной чернью.
— Послушайте вы, жители Индианаполиса! — крикнул Каспар, тщетно стараясь вырваться из охвативших его объятий. — Послушайте… то, что вы хотите сделать, это — позор, варварство! Вы хотите убить человека! Я не виноват!.. клянусь вам… Это не я убил Бренделя!..
Но его не слушали.
Из толпы выделился какой-то рыжебородый гигант, с виду кузнец.
— Все должно идти по форме. — крикнул он. — Станьте на эту бочку, Каспар Ридинг, чтобы всем было вас видно.