Черная корона
Шрифт:
— Вы-ы?! — Она суеверно попятилась, но вовремя сдержалась, чтобы не отмахнуться от него, как от нечистого. — Вы же только меня выпустили, и что, опять?
— Да ничего не опять, поговорить просто надо. Не против? Только я не один!
У нее с языка просто рвалось, что им не привыкать топтаться по ее дому полчищами, но сдержалась. И протест свой против его присутствия ей никто бы не позволил озвучить. Может, и позволительно с точки зрения самолюбия, но чего бы ей это стоило?!
Снова глазеть на крошечное зарешеченное окно под самым потолком и слушать воспоминания бывалых теток, что лежали
— Проходите, Дмитрий Иванович, и вы, Александра Степановна, тоже… Лучше на кухню, там везде жуткий беспорядок. — Помимо воли, последние слова прозвучали с явной обидой в их адрес.
Непрошеные гости переглянулись. Калинкин что-то быстро сказал своей напарнице, что — разобрать было сложно. Пропустил их впереди себя в кухню, а сам помчался вверх по лестнице. Вернулся он достаточно быстро. Вошел в столовую. Уставился вытаращенными глазами на Владу и спросил с непонятным вызовом:
— А что это вы тут у себя за погром устроили, гражданка Черешнева? Искали чего?
— Я?!! — Она даже поперхнулась от такой наглости. — Я устроила?! Так это все после вас и осталось!
— После нас?! — воскликнули они в один голос и переглянулись тут же между собой.
— Как после нас? Чего вы несете? — это уже один Калинкин распинался. — С какой стати нам было копаться в ваших трусах и уж тем более скидывать их с полок на пол?!
— Вот и мне хотелось бы узнать. — Влада, ничего не понимая, пожала плечами. — Меня увезли, когда ваши сотрудники были еще в доме. Приехала я сюда всего лишь пару часов назад, а тут такое… Нетронутым остался лишь холодильник. Кстати, не хотите перекусить?
Александра тут же вскинула взгляд, брезгливо поморщившись. Есть в доме, где еще не была смыта со стен кровь покойников, она не стала бы и под дулом пистолета. Пусть уж ест тот, у кого нервы покрепче.
Калинкина вовсе не смущали привидения, и он с благодарностью принял из рук хозяйки громадный многослойный бутерброд.
— Пообедать не пришлось, — пояснил он им с набитым ртом, прожевал и тут же поспешил объясниться: — Уверяю вас, гражданка Черешнева, что подобного беспредела наши сотрудники не допускали. Вот Сашка, то есть Александра Степановна, уезжала одной из последних, она может подтвердить.
— Да, — охотно та кивнула. — Обыск был произведен на предмет обнаружения орудия преступления, но никто вещей из шкафов не выбрасывал. И уж тем более по ним не ходил.
— Тогда кто это мог сделать?!
И она тут же привычно вогнала голову в плечи, боясь оглянуться. Будто призрак Игоря Андреевича все еще стоял сзади с занесенной для удара рукой.
— Кто угодно, — беспечно отозвался Калинкин. — И знаете, это даже хорошо, что так все случилось. Я вызываю сейчас криминалистов. Пусть пороются, авось что-нибудь да найдут, если вы говорите, что белье затоптано.
— Ой, делайте что хотите, — обреченно махнула она рукой.
Криминалисты прибыли минут через сорок. Долго возились с замком. Потом шустрили с кисточками по перилам, выключателям и дверным ручкам. Копались в ее вещах и внимательно осматривали все ящики комодов, которые кто-то не удосужился задвинуть обратно.
Часа через полтора один из них — самый старший и до такой
— Что позволило вам сделать такой вывод? — вскинулся Калинкин.
— Следы. Тот, кто наследил в момент задержания вот этой вот гражданки, — ткнул пальцем эксперт-криминалист в сторону Влады, притихшей на стуле возле окна, — имел на подошвах песок вперемешку с дорожной пылью. А тот, кто следил в доме минувшим днем или ночью, притащил в дом конкретный суглинок. Некоторые частицы даже еще подсохнуть как следует не успели. Ты доволен, Дмитрий?
— Еще бы! Будто по заказу кто подошвы выгваздал. Хотя у злоумышленников наверняка не было причин опасаться и осторожничать. Думали, что раз хозяйка под арестом, значит, сюда милиция больше не сунется, да… Теперь бы еще узнать, где этот самый суглинок в заасфальтированном по самые окна городе имеется, и вопросов бы не было!
— Узнаешь, коли захочешь, — хмыкнул эксперт и кивком головы указал на Александру. — При таких-то помощниках…
Глава 16
Дверь камеры, за которой томился Удальцов, не открывалась уже который день. Так ему, во всяком случае, казалось. Лязгало крохотное оконце в двери, совались охраной алюминиевые плошки с так называемой едой, к которой он почти не прикасался, а сама дверь прочно и будто бы навсегда приросла к притолоке.
— Послушайте! — не выдержал он как-то во время раздачи ужина. — Не могу же я здесь гнить вечно! Почему меня не вызывают на допрос хотя бы?! И адвокат! Я требую встречи с адвокатом!!!
Ему в руки упала миска со слипшимися макаронами, облитыми соусом непонятного цвета и вязкости и такой крохотной котлеткой, что она скорее напоминала пуговицу, и еще кружка с жидким чаем. Оконце вновь захлопнулось, и Удальцов снова остался один.
Швырнув тарелку с ужином и кружку на нары, он заметался по камере.
Почему его посадили в одиночку? Почему он тут один? Никто не идет к нему, ни о чем не спрашивает. И передачки! Здесь же положены передачки, черт побери! Почему у него их нет?! Сало там какое-то, печенье, чай, кажется. Что еще передают в подобных случаях? Сигареты, во! Еще обязательно передают сигареты.
Он тут же сник и захныкал. Кто принесет?! Кто?! Он же один совершенно. Родители умерли. Элла погибла. Леночку он бросил. Секретарша наверняка и сама в недоумении: куда он пропал? А Влада…
Та женщина, ради и по вине которой он теперь страдал, сама находится под следствием.
Интересно, какие показания она дает, раз его до сих пор тут держат? Что она говорит о его участии? Клевещет на него, оправдывает или вовсе молчит, не упоминая его имени?
Интересно было бы знать, очень интересно. И поговорить еще очень хотелось хоть с кем-нибудь, пускай даже это был бы опущенный бомж из обезьянника. А то засадили в одиночку, черт бы их всех побрал!