Черная кровь Победы

Лесных Дмитрий

«Только еще надо попытаться оглушить с началом атаки Джефферсона, чтобы его не убили. Он будет полезен нашей науке и трубопроводчикам». Добавил новый пункт в план Александр.

Подождав пару секунд, он быстро оглянулся и, никого не заметив, отошел к ближайшему склону оврага, выкинув в него передатчик. После чего, с чувством выполненного долга, отправился на боковую. Ему, как перебежчику, предоставлялась привилегия не участвовать в сменах караулов. Ведь ему еще не до конца доверяли. Это его вполне устраивало — капитан никогда не считал сон бесполезным занятием.

Глава 14

Жатва

Отряд двигался все быстрее и быстрее после короткого ночного привала

на сон. Они шли на опережение. Самуэль двигался наравне со всеми, только хватаясь время от времени за сердце. Мэтью тяжело дышал, постоянно сплевывая. Капитан продолжал двигаться в этом изматывающем ритме относительно спокойно — его вело чувство того, что скоро все кончится. И у него будет заслуженный отдых. И даже, скорее всего, не на том свете.

Перед последним рывком они остановились на небольшой отдых, буквально на десять минут. Еле стоящий на ногах Бэррингтон упал на пыльную землю и вытащил из нагрудного кармана коробочку с нюхательным табаком, торопливо высыпал на ноготь большого пальца щепоть и шумно вдохнул. Джефферсон припал к бутылке с водой, жадно глотая ее. Александр просто сидел на земле, пытаясь устраниться от ноющей боли в ногах.

Даже диверсанты САС выглядели измотанными и по их лицам стекал пот. Один Роксельски выглядел ничуть не уставшим и просто задумчиво раскуривал сигару, не глядя ни на кого. «Вот действительно воловье здоровье. За это наверное и стал тут командиром в своем САС» — устало подумал Рябов.

Так же молча, как и до того, Роксельски поднялся на ноги и, сверившись с картой, закинул за плечи вещмешок, сразу же отправившись вперед. Все бойцы потянулись за ним. Бэррингтон тихо выругался и уронил обратно в карман табак, догоняя остальных. Сам же Александр терпеливо выносил все трудности, просто поднявшись на ноги и снова взяв этот жуткий темп на столь пересеченной при том местности.

«Интересно, осназ уже вышел на наш след?» — единственная мысль коснулась его сознания, перед его глазами встал передатчик, который он уронил в овраг. И скоро все мысли ушли из его головы, кроме необходимости двигаться вперед.

Над головами бегущих людей мелькали ветви деревьев, стены ущелий, солнце. Опять солнце. И еще раз солнце. Пот застилал глаза, но не было даже времени на то, чтобы вытащить бутылку воды и сделать пару глотков. Вся гортань Александра стала шершавой и какой-то неживой. Как будто сделанной из плохой резины. Язык наждачной бумагой переваливался в иссушенном рту. В какой-то миг он даже стал опасаться, что может перестать потеть — от того, что вся влага в его организме кончится и он превратится в подобие мумии. Отстраняться от собственного самочувствия становилось все тяжелее, несмотря на всю его подготовку. Перед глазами плыли пятна, загораживающие обзор. Когда он закрывал глаза — пятна оставались перекатываться на его веках. Усталое зрение отказывалось работать нормально.

«Как он сам выдерживает этот ритм?» — только такая мысль уже крутилась в голове Александра, превратившись в зацикленную ленту, бьющуюся об стенки его черепа. Каждый удар сопровождался ударом сердца, гулко отдающегося в висках. Оно явно пыталось проломить его череп снаружи.

В какой-то момент он заметил, что Самуэля повело и тот начал заваливаться на бок. Только в этот единственный момент он отвлекся от своего состояния, подхватив его под руку, поставив на ноги и продолжив бег.

В нескольких километрах от них, взвод осназа напал на след передвигавшихся врагов и в еще более быстром темпе начал преследование. Капитан Сергей Корбин вел своих солдат не щадя, зная о необходимости нейтрализации отряда британцев. А также зная и о том, что один человек из них — свой, капитан Рябов.

Еще дальше, во многих километрах, в затопленном почти

полной темнотой кабинете, сидел Джон Смит. На простом дубовом столе горела одна настольная лампа. Он перебирал бумаги. Роксельски не знал, что за всеми его передвижениями, а значит и всех диверсантов, он следил с помощью радио-пеленгатора. Такой же пеленгатор был в одежде Мэтью Бэррингтона и Самуэля Джефферсона. Для гарантии. Конечно, такие технологии уже несколько лет не были секретом. Но в целях полной секретности мероприятия, Смит настоял на этом на самом высшем уровне, никаких технологий двадцатого века не должно было применяться. Его не поняли, но согласились. У него же были свои мотивы. Поэтому и отправит Роксельски двух спецназовцев в пеший поход обратно, чтобы командование узнало о результате. Однако же, пеленгаторы на самом деле были вшиты тайно человеком Смита в одежду некоторых. И отдел Смита снимал всю информацию, докладывая о передвижениях лично ему.

Зачем? Чтобы убедиться в поражении нужных точек не только со слов своего человека в инспекторате трубопроводных войск РККА и не только со слов вернувшихся бойцов. А такое автономное плавание должно было настроить на то, что за ними никто не следит. Никто не сможет проверить точность их действий. Проверка одновременно и верности Короне, и правильного выполнения задания. По радио можно передать что угодно — такого мнения был Смит. Слежение же не обманет. Смит прекрасно знал человеческую натуру. К тому же он понимал, что в условиях якобы полной автономности они будут выкладываться на все сто процентов, доступных человеку, подсознательно чувствуя, что они совсем одни и нет даже призрачной надежды на чью-то помощь и возможность уйти не выполнив задание. Ведь им поставлено задание — сделать и вернуться. Именно в таком порядке. Если бы у них было радио, то они могли бы работать с меньшей результативностью, надеясь, что в случае если что-то пойдет не так — им позволят вернуться. Пусть даже на глубинном уровне их подсознания. Снижение эффекта не было нужно Смиту. Контроль — был нужен. Он достигал всего, что хотел в данном раскладе.

Адьютант постучал в дверь. После полуминутной паузы вошел внутрь, поклонившись.

— Господин Смит, новые документы относительно положения на Балканах.

— Клади на стол и уходи. — Упали в тишину и пустоту помещения звуки голоса Джона.

Адьютант положил папку с документами на стол и притворил за собой дверь. Джон Смит взял новые документы и бегло их просмотрел. После чего надолго застыл не шевелясь, и, кажется, не дыша.

— Британия утонет в войне с Рейхом. Все по нашему расчету. Агентура сработала великолепно. — Произнес он непонятную никому, кроме него фразу на арамейском.

И взял следующую папку, помеченную словом: «Франция» и двумя символами, которые он написал на ней слегка ранее.

В его кабинете не было ничего, кроме стола, стула и настольной лампы. Еще — лишь несколько десятков папок, пронумерованных и помеченных им самим. Ему предстояло еще много работы. О какой ее части знала Корона?

Рябов же бежал. Отряд Роксельски бежал. Они подбирались к своей последней цели. Уже наметился плавный спуск в долину. Наконец вдали показалось какое-то строение.

Роксельски резко остановился и развернувшись гаркнул:

— На последнюю цель идем все вместе. Идем на пролом. Все взрываем и уходим. Пол — уходите!

Один из спецназовцев кивнул, отдал честь, и побежал в том же темпе со своим напарником в уже разработанном ими на привале курсе.

— Вперед, вперед, вперед! Самуэль — за мной, не высовываться! Не отставать! — Командир сбросил с плеча винтовку и устремился к цели.

Мэтью оказался рядом с Рябовым и, хрипя, выдал:

— Сейчас разберемся. И все готово. Жди домика в Ист-Энде.