Черная кровь справедливости
Шрифт:
– О, прости меня, уважаемый. Кажется, произошло недоразумение. Возможно, я неточно выразился, и мы не поняли друг друга. В данный момент и я, и этот могучий воин, мой спутник, всего лишь гости уважаемого мастера Тонбена, волею судьбы способные дать дельный совет в сложившейся печальной ситуации. Никто не сомневается в ведовском искусстве мастера Арнюса. Впрочем, если потребуется, вы сможете воспользоваться нашей помощью, когда сочтете необходимым.
– Ну что же, раз так… – Таут пожал плечами. – Если вы сами
Арнюс поджал губы, сделав вид, будто ничего не произошло.
– Полагаю, надо ехать немедленно. Питерс, ты покажешь нам дорогу?
Рыбак, все еще стоящий посреди комнаты, побледнел, но кивнул.
– Куда ж деваться. Только я сразу назад… Хватит с меня.
На крыльце Себер Тонбен тронул магиера за плечо.
– Воспользуйся моей лошадью, мастер Корон. Она смирная, эта коняга. Я немного задержусь, попробую договориться с подмастерьем кузнеца насчет подковы. Дело пустяковое, думаю, он и без кузнеца справится, просто лень ему. Езжайте, я догоню вас.
Глава 4
Место и впрямь было ягодное. Крупные яркие плоды игриво выглядывали из-под листочков, словно приглашая попробовать. Не удержавшись, Одиночка сорвал несколько ягод и бросил в рот. Нежная, чуть терпкая сладость растеклась по языку. Одиночка вздохнул.
– Славное местечко. Сюда бы не мертвяков разглядывать, сюда бы по ягоды сходить…
Дрожащий, сам бледный, словно мертвец, Питерс обернулся и посмотрел на него как на сумасшедшего. Корон наклонил голову, пряча улыбку. К своеобразным шуткам Одиночки требовалось привыкнуть.
На дальний конец поляны они пошли вшестером: деревенский голова Таут, Одиночка, оба магиера и еще двое парней с крепкими нервами, которые вызвались понести останки кузнеца до телеги.
В первый момент показалось, что вокруг места трагедии ягод еще больше, но потом желание шутить пропало даже у Одиночки: в траве среди сочных ягод валялись куски красной человеческой плоти.
Все было так, как рассказывал рыбак. Из-под ольхового куста торчали ноги в грубых кожаных сапогах. Создавалось впечатление, будто кто-то, утомленный дорогой, просто прилег подремать в тени.
Корон аккуратно раздвинул ветви. Зрелище было кошмарным: все, что осталось от кузнеца, покрыто кровью. Голова лежала чуть дальше, невидящими глазами уставившись на запутанные в ветвях сизо-бурые кишки. Здесь же валялся и широкий стальной меч в кожаных ножнах, который кузнец так и не успел пустить в дело.
– Свят меня, свят… – пробормотал Таут, отворачиваясь.
– Эк его. – Один из парней торопливо отер выступивший пот. – Мы, пожалуй, в сторонке подождем. – Он оглянулся на приятеля, тот старательно отводил взгляд. – Как закончите, зовите. Неохота на такое зазря глазеть.
– Разбойники его, наверное, врасплох застали, – предположил
– Разбойники? – Задрав голову, Одиночка ткнул пальцем в ветви. – Чего же тогда они его так искромсали? Или деньги искали… в кишках?
Деревенский голова растерялся.
– Ну, так ведь… Не водяной же упырь его… водяные на реке живут или в заводях. Надо ребят собрать, прочешем лес. Выловим гадов, верно, Арнюс?
Деревенский магиер угрюмо молчал. Было ясно, что разбойники тут ни при чем.
– Не торопись, мастер Таут, – вежливо ответил за него Корон. – Мы еще ничего не осмотрели.
Отогнув густые ветви, он обошел кустарник с другой стороны. Одиночка шел следом.
– Я такое видел в Мертвых Землях, – тихо проговорил Одиночка. – Когда Дикие нападают.
Куски разорванной плоти были повсюду. Корон поморщился. Такое даже ему было непривычно. За ветвями слышался голос Арнюса и кряхтение старого Таута.
– Сюда тоже долетало, – рассудительно заметил Одиночка, разглядывая начисто оторванную руку. – Будто рубанули чем. Или когтями цапнули… или это зубищи такие?
– Клыками, Денит, клыками. А вот меч, что в руке, интереснее.
Действительно, мертвая рука сжимала в застывших пальцах меч – длинный клинок, узкий, без украшений и узоров. Лезвие клинка ярко блестело.
– Смотри, Денит!
– Серебро, – пожал плечами Одиночка. – Ничего удивительного. Вряд ли кузнец настолько спятил, что пошел на нежить, взяв только стальной меч.
Арнюсу и голове Тауту потребовалось некоторое время, чтобы перестать созерцать разбросанные человеческие органы и добраться до Корона и Одиночки.
– Что скажешь, собрат Арнюс?
Деревенский магиер бросил на Корона угрюмый взгляд, и тот понял, что недооценил Арнюса. Ему хватило пары минут, чтобы отказаться от мыслей об упыре и разбойниках.
– Думаю… – Арнюс кашлянул. – Думаю, здесь все вполне ясно. Это серебряный меч, не так ли? Виллен, наверное, держал его на всякий случай и вчера захватил с собой. На рассвете по каким-то причинам пошел в лес и натолкнулся на нечто. Раз в руке зажат серебряный клинок, а стальной валяется в ножнах, значит, это нечто было нежитью.
Корон кивнул.
– Разумно. Это, кстати, подтверждает, что виновник бед не упырь. Вряд ли в округе завелись сразу две твари. Скорее, одна. Та, с которой столкнулся кузнец.
Арнюс нехотя кивнул.
– Я, пожалуй, ошибся насчет, гм… водяного. Тварь гуляет и по лесу…
– И к тому же очень опасна, – заметил Одиночка. – Быстрая и злобная. Если уж кузнец, крепкий и здоровый, не совладал с ней серебряным оружием, значит…
– …значит, это не леший. И не полевик. Возможно, смутень… – Арнюс помолчал. – Я поищу следы на старых заимках.