Черная кровь справедливости
Шрифт:
Одиночка только невозмутимо пожал плечами.
Корон получил книгу рождений сразу, как только они вернулись в деревню. Мальчишка, принесший ее, добавил, что мастер Таут заболел и слег.
Глава 9
Они расположились за большим обеденным столом. Себер Тонбен принес густого южного вина, магиер принялся за изучение книги. Раскрыв фолиант и водя пальцем по строчкам, он что-то бормотал себе под нос, записывал, затем возвращался на несколько страниц назад, сравнивал, снова читал,
Себер Тонбен и Одиночка устроились неподалеку, не забыв придвинуть поближе пузатый кувшин. Обоим хотелось выпить, чтобы забыть виденное у реки. Одиночка вообще полагал, что последние дни могли бы сложиться и получше.
– Скажи, воин, – вполголоса спросил Тонбен, – что хочет увидеть мастер Корон в книге рождений?
– Сказать по-правде, хрен его знает. – Одиночка в задумчивости покосился на магиера, внимательно изучающего блеклые записи на пожелтевших от времени страницах. – Может, он и сам не знает точно. Наверное, упоминание о колдунах. Поверь мне на слово, друг Тонбен, колдуны всегда оставляют следы. А уж как след найдется, и я подоспею… с секирой.
– А мне сдается, он напрасно тратит время. – Тонбен осуждающе качнул головой. – Что может быть там важного? Кто-то умер, кто-то родился. И никакого колдовства.
– Корон никогда не ошибается. – В глазах Одиночки мелькнул зловещий огонек. – Этот демон не порожден тьмой сам по себе. Жила себе баба, жила, померла тихонько. А колдун ее р-р-раз – и вытащил из могилки. Иди, мол, загрызи кого-нибудь.
Одиночка помолчал, потом поднял палец.
– Корон ищет этого колдуна. Если логово где-то неподалеку, точно найдет, он умный. А когда магиер возьмет след… быстренько закончим дело.
– Вот оно как… – Тонбен нахмурился. – Если в книге есть какие-то записи о колдуне или случаях колдовства в общине, значит… значит, Таут не может не знать! И… молчит?!
– Честь общины, – спокойно произнес Корон, отрываясь от исписанных страниц. – С теми, кто укрывает черных колдунов, закон лендлордов суров. В вашем случае пятно ляжет на всю общину.
– Но люди умирают, – тихо напомнил Тонбен.
– Таут не станет помогать. Все просто: люди или честь. Он сделал свой выбор.
– Но колдун всегда оставляет следы? – переспросил Тонбен.
– Например, они слишком долго живут. Два, три века, иногда больше. Значит, колдуном может оказаться кто-то, родившийся слишком давно и живущий до сих пор. Или человек, надолго уезжавший из этих мест, а затем вернувшийся. Или тот, о ком ходили недобрые слухи, – все может послужить нам знаком.
Глаза магиера недобро сузились. Помедлив, он вновь углубился в старый фолиант. Перед ним снова оживали давно умершие люди, чередой замелькали забытые события, пролетало запечатленное на бумаге Время. И где-то среди этих потускневших строчек затаился тот, кто создал тварь.
Час шел за часом. Минул полдень, прошло время обеда. Сумрачный день
Тонбен и Одиночка уже успели распить кувшин вина и перекусить. Корон, отказываясь от обеда, продолжал изучать книгу рождений.
Снова потянулись часы. И лишь тогда, когда солнце, так и не появившись из-за туч, опустилось за лес, магиер вдруг отодвинул фолиант и откинулся на спинку стула.
– Я нашел его, – бесцветным голосом проронил он. – Краул Ренбежд. Его возраст сейчас – сто пятьдесят два года. И он до сих пор жив.
– Не может быть… – пробормотал Тонбен.
Корон пожал плечами.
– Так записано в книге рождений. А она ведется очень аккуратно, не правда ли? Здесь есть запись о том, что в общине родился мальчик по имени Краул. Я просмотрел все – он не умирал.
– Я же знаю его. – Тонбен растерянно развел руками. – Это совершенно безобидный старик, старый и немощный! Правда, он живет не в самой деревне, а неподалеку, отдельно. Неужели ему действительно полтора века?!
– Может, с записями напортачили, – заметил Одиночка. – Полтора века, говоришь? Самое время впадать в маразм и творить гадости. Старый, немощный и гадкий, а?
– Внешность колдунов обманчива. – Корон усмехнулся. – Седая борода или дрожащие руки ничего не значат. Магия помогает маскироваться. Обычно выглядеть немощным стариком колдуну удобнее. На таких меньше обращают внимание.
– Значит, вы уверены, что не ошибаетесь? – вопросил Тонбен одеревеневшим голосом.
– Нет. – Корон вздохнул. – Я могу ошибаться. Вот только… вряд ли. Тебе что-нибудь известно о его жене, мастер Тонбен?
– Он живет совсем один. Так было всегда, сколько я помню.
– Значит, ты ничего не знаешь о женщине по имени Анна Ренбежд. Именно так звали жену Краула. – Корон указал рукой на фолиант. – Ничего удивительного. Она умерла восемьдесят лет назад. В то время еще хоронили на старом кладбище у реки, верно? Скорее всего, именно она и стала демоном.
Одиночка покосился на свою секиру, оценивающе потрогал лезвие. Заточка была хороша.
– Демон, колдун, черная магия… – пробормотал он. – Терпеть не могу. Похоже, придется жарко… Идем к нему прямо сейчас?
– Без помощи серебра и рунной стали нам не обойтись, – кивнул магиер.
– Позволь, мастер Корон, я ничего не понимаю, – нервно сказал Тонбен. – О чем идет речь?
– Не сейчас, мастер Тонбен. Чем быстрее мы выясним все, тем лучше. Настало время повидаться с головой Таутом. Если все так, как я предполагаю…
– …тогда для меня найдется работенка, – удовлетворенно закончил за него Одиночка. – Пора зверюге познакомиться с моей секирой… а может, еще и колдуна прищучим.
Все трое поднялись. Одиночка распахнул дверь. Он не привык к долгим размышлениям, а сейчас их ждало настоящее дело.