Черная кровь
Шрифт:
— Тебе снова становится хуже?
— Да, — не стала спорить Энри.
— Может быть, сварить тебе отвар?
— Пока не надо.
Чтобы пресечь дальнейшие вопросы, Энринна вышла из лавки. А потом в ее голову вдруг пришла безумная мысль: надо кого-то выпить.
Следом за ней в голове всплыли слова Венитора, имевшего опасения по поводу Энринны. И если он сейчас ее увидит… Когда она будет кого-то пить…
К тому же, разве Энри вновь осмелиться на такое?
Если будет нужно, то осмелится.
Или за неё все сделает инстинкт…
Энринна
Нет, смерть за поступок, который не обязательно является смертью. А ненависть может прийти и за любовь.
Справедливость вообще явление редкое.
Интересно, а то, что ты родился вампиром — это уже поступок?
Энринна села на одну из лавочек, встреченных на пути. Спинка ее была удобно изогнутой, и Энри откинулась назад, прикрыв глаза. Ее тут же окружила приятная темнота.
Энри решила, что сначала она немного посидит, отдохнет, наберется сил… А потом пойдет дальше. Почему она так любила себя, когда была в Кровавом замке? Не задерживала прием крови? Может быть, так она смогла бы продержаться гораздо больший промежуток времени. Ведь жили же некоторые вампиры без крови и месяц, и два…
А она — что?
А она резко распахнула глаза, убеждаясь в том, что темнота теперь полноправно царит не только снаружи, но и внутри ее.
Наверное, уже наступила ночь. Но Энринна не слишком обратила на это внимания — все оно было прикована к глазам мага, который склонился к ее лицу.
Это был Венитор. Один, без Мирэлии. И первое грио Энринна не могла понять, что он тут делает.
А Венитор, убедившись, что вира проснулась, сел рядом.
— Спишь? — спросил он совсем просто.
— Спала, — ответила осторожно она.
Энри уже давно поняла, на кого он охотился вместе с Мирэлией. На таких, как Энри — вот на кого.
— Даже до комнаты своей не дошла.
— А мне и тут нормально.
Венитор кивнул, а после поинтересовался:
— Голод не мучает? Выглядишь неважно.
— Нет, я ела сегодня у Кирмы, — внутри Энринны все похолодело, и, чтобы перевести тему, она спросила:
— А где Мирэлия?
— У нее есть дела поважнее общения с помощницами травниц.
Энринна снова ощутила боль в голове, да и желание разговаривать с охотником в ней так и не появилось. Энринна поднялась с лавки, стараясь держаться ровно, но в глазах тут же начало темнеть, а в ушах зашумело, и вира ухватилась за спинку лавки, чтобы не упасть.
— Почему мне кажется, что сегодня мы ещё встретимся? — раздался голос Венитора за ее спиной.
— Тебе только кажется.
Энринна, чуть покачиваясь из стороны в сторону, пошла к гостинке, смотря себе под ноги. Встречаться взглядом с окутывающей ее Тьмой вире не хотелось.
***
Она лежала на мягком покрывале и разглядывала потолок.
Ночь только началась,
Надо было что-то делать. Надо было срочно что-то предпринимать!
Энри вспомнила голубей, которых видела этим вечером. У них же тоже была кровь! Правда, достать ее из них будет мучительно…
На потолке появилась тень кошки, бегающей где-то во дворе.
Энринна мигом подскочила с места.
Да, выпить голубя ей не по силам, зато выпить кошку — вполне.
Энри, не медля ни секунды, покинула свою комнату, пробежала по темному холлу к выходу из гостинки — благо, в нем никто не сидел, и оказалась на улице.
Кошка, кошка, подожди, сейчас она за тобой придет, выпьет немного твоей крови, и ей станет легче…
На последних силах добежав туда, где мелькала тень кошки, Энри остановилась. Потом присмотрелась — благо, вампирское зрение позволяло это сделать — и обнаружила, что ее давняя знакомая свернулась клубочком под кустом и мирно уснула. Выглядела она донельзя мирно и, что таить, жалко.
Вообще-то рушить все мирное — довольно любопытно.
Энринна со всей той осторожностью, что была присуща вире, подошла к своей жертве. Потом она подняла кошку на руки — та казалась совсем невесомой, с легко прощупываемым скелетом. Кошка не показывала никакого сопротивления. Не удержавшись, Энри провела по ее пушистой спине ладонью, и кошка кратко замурчала в ответ, приоткрыв свой желто-зеленый глаз.
Они, охотница и ее жертва, наверное, чем-то походили друг на друга. Обе хрупкие и беззащитные. Но преимущество было на стороне Энринны. Кошка, конечно, могла воспользоваться своими когтями, но разве от голодной виры смогут спасти когти, сточенные твердой, словно камни, землей, черепичными крышами и корой деревьев?
Кошка, кошка, бедная, несчастная кошка… Энринне было жалко и себя, и ее, и весь мир вокруг.
Но кровь предков…
Разве Энри не может противостоять какой-то там крови?
Она прижала кошку как можно ближе к себе и заплакала.
Потом опустилась на землю, как раз туда, где лежала кошка. Она продолжала гладить ее, а слезы так и текли из глаз виры.
А Венитор, который неожиданно сел рядом с Энринной, не вызывал никакого удивления. Энри лишь смерила его кратким взглядом, убеждаясь, что это — не иллюзия.
— Что же случилось у вас такое, уважаемая Энринна?
Вот как, значит. Он знает ее настоящее имя.
Маг сидел, одну ногу распрямив, а другую согнув. Сверху на согнутой ноге лежала его рука. Взгляд Венитора был задумчивым — это Энринна видела даже в темноте.
Он, наверное, думал, что Энри будет ругаться и возмущаться, но не получил должного эффекта.
— Каюсь, я не сразу понял, что, или, если быть точнее, кто вы такая, вира. Но потом, узнав от одного нашего работника о том, что у Владыки, оказывается, была племянница, которая сбежала… Мне дали ее, а, вернее, твое описание, и тогда все стало ясно.