Черная река
Шрифт:
Холлис поднялся на второй этаж. Будда наводил марафет у себя в царстве — расставлял столы и стулья.
— В чем дело? — спросил он. — Выглядишь неважно.
— Да все нормально.
— Запомни: если кто-то хочет пройти за барьер — пусть сначала обратится ко мне.
— Конечно, правила я знаю.
Будда охранял главный вход на лестницу, Холлис — выход с противоположной стороны, которым пользовались важные гости, когда шли в уборную или на танцпол потереться плечиками с потной толпой. Работа Холлиса заключалась в том, чтобы не пускать наверх
Как всегда, Холлис, уподобившись послушному трутню, исполнял обязанности. Однако его не отпускало нехорошее чувство, будто ночью что-то пойдет не так. В кабинку можно было пройти по огороженному проходу; внутри имелись кожаные диванчики, столики для коктейлей, тонированное окно и интерком — чтобы делать заказы в баре. На сегодня кабинку заказали дельцы из Бруклина, любившие закинуться наркотой в ночных клубах. Если наемники Табулы придут этим вечером в поисках Габриеля, их ждет неприятный сюрприз.
Упершись руками в ограду, Холлис растянул мышцы ног, затем вернулся на пост. В это время по задней лестнице поднялся Рики Толсон, помощник администратора. Он приходился дальним родственником кому-то из владельцев, а в клубе занимался тем, что проверял, есть ли в уборных туалетная бумага, и пытался подцепить какую-нибудь пьяную женщину.
— Как дела, брат мой? — спросил Рики. Холлис стоял слишком низко в иерархии клуба, чтобы к нему обращались по имени.
«Я тебе не брат», — мысленно произнес Холлис, но вслух, приветливо улыбнувшись, сказал:
— Приватную кабинку на сегодня заказали, верно? Я слышал, придет Марио с друзьями.
— Нет, — раздраженно ответил Рики, — они позвонили и отменили заказ. Но придут другие. Свято место…
Через полчаса диджей начал вечер с суфийских религиозных мотивов, плавно перейдя к ударным ритмам. Первыми в клуб прибыли провинциалы и заняли столики у бара. Холлис следил, как девушки в коротких юбках и дешевых туфлях выбегают в уборную поправить макияж и прическу, а мужская половина клиентов, будто флажками, машет бармену двадцатидолларовыми купюрами.
В правом ухе через наушник слышались голоса других охранников: вышибалы вели нескончаемый диалог о том, кто из мужчин выглядит подозрительно и какая из женщин одета наиболее откровенно.
Часы шли, Холлис поглядывал на приватную кабинку — та по-прежнему оставалась не занятой. Может, сегодня ничего не случится?
Около полуночи Холлису пришлось проводить двух фотомоделей в отдельную уборную, для входа в которую требовался специальный ключ. Вернувшись, он увидел, что Рики ведет в приватную кабинку девушку в облегающем зеленом платье. Сквозь шум Холлис прокричал Будде:
— С чего это Рики пошел в кабинку?
Здоровяк только пожал плечами.
— Подцепил очередную цыпочку. Даст ей кокс, а она ему просто даст.
Посмотрев вниз на танцпол, Холлис заметил двух мужчин в спортивных куртках. Они только что вошли в клуб, однако не отправились к
Оба поднялись на второй этаж, сунули Будде несколько купюр — денег оказалось достаточно, чтобы купить уважение и право пройти за красную бархатную ленту. Через несколько секунд наемники сидели за столиком, глядя в сторону приватной кабинки. Рики с девушкой все еще были внутри. Ругаясь про себя, Холлис вспомнил наставления Спарроу: «Планируя прыгнуть влево, приготовься к тому, что прыгать придется вправо».
На танцполе пьяная женщина заорала на своего ухажера. Будда немедленно поспешил разбираться. В ту же секунду наемники встали из-за столика. Высокий спокойно побрел по огороженному проходу, низкий остался прикрывать. Музыка и огни усилились. Длинный луч света блеснул на лезвие ножа в руке у высокого.
Вряд ли у этих двоих имелось фото Габриеля. Им, наверное, приказано убить всех в кабинке. До сего момента Холлис верил, что может действовать, как Майя. Но нет, Арлекин наплевал бы на Рики и незнакомую девушку, Холлис же не мог оставаться в стороне. «К черту все, — решил он. — Если их убьют, кровь останется на моих руках».
Вылепив на лице вежливую улыбку, боец приблизился к низкорослому наемнику.
— Простите, сэр, но приватная кабинка занята.
— Правильно, там наш друг. Вали отсюда.
Холлис поднял руки, словно бы для объятий, сжал кулаки и резко ударил противника по ушам. Удар был такой силы, что наемник сразу упал. В темноте и при свете огней никто ничего не заметил. Переступив через тело поверженного врага, Холлис двинулся по проходу.
Высокий уже взялся за ручку двери кабинки, но тут заметил Холлиса. Среагировал мгновенно. Однако Холлис знал: всякий, кто бьет ножом, сосредоточивается только на лезвии — вкладывает в него всю силу и смертоносность удара.
Холлис подался вперед, словно желая отобрать нож. Наемник атаковал, но Холлис, отпрянув, пнул его в живот. Наемник согнулся пополам, и тогда Холлис ударил кулаком со всей силы, так что человек Табулы перелетел через ограду.
Люди внизу закричали, но музыка не утихла. Холлис побежал к лестнице. Увидел еще троих наемников — те проталкивались сквозь массу людей на танцполе. Среди них был седой, в очках в металлической оправе. Неужели тот самый Натан Бун, который убил отца Майи? Будь на месте Холлиса сама Майя, она напала бы на Буна, не думая. Но Холлис побежал дальше.
Он сбежал по лестнице и врубился в толпу, которая пульсировала и волновалась, будто стадо животных, почуявших смерть. Работая локтями, Холлис достиг заднего коридора, ведущего на кухню и к туалетам. Несколько девушек со смехом поправляли макияж; в их зеркальцах отражался мерцающий свет. Холлис, миновав их, выскочил через пожарный выход.